– Будьте так любезны, красного и белого, мне и господину, – I’m указал рукой на соседа.

– И сок вишнёвый, – поторопился добавить он, нехотя раскладывая откидной столик.

Тележка покатила дальше, а господин Пророк раскрыл свой баул и вытащил на свет Божий небольшую коробочку с шоколадным ассорти. «С таким попутчиком и в разведку не страшно пойти», – и пока я так думал, мой брат во Христе любезно угостил соседку слева. Наташа – так звали красавицу, – вежливо поблагодарила, но со второго раза всё же приняла угощение.

– За что пьём? – это уже относилось ко мне, и вежливый господин поднял стаканчик.

– За знакомство, естессьно. Мигель, – я протянул брату во Христе свою десницу.

– Никита, – представился он, и мы обменялись крепким мужским рукопожатием.

«Белые начинают и выигрывают», – почему-то подумалось мне, когда уже встал выбор с какого вина начать. Обычно всегда начинаю с самого слабого, ибо идти на понижение – верный шанс проснуться наутро с тяжким похмельем. Здесь же оно нам не грозило по той простой причине, что разницы в градусах между вином и соком мы не ощутили. А раз хода нет – ходи с бубей. Оценив «букет душистых прерий», мой собеседник проявил инициативу.

– Ты уже бывал на Святой Земле? Бери жоголяд, – он протянул мне коробочку с ассорти.

– Gracias, amigo[4], – ваш покорный с удовольствием угостился забавным шоколадным медвежонком. – К сожалению, премьера. Сколько уже святых мест исходил и объехал, а во Святую Землю до сих пор как-то не сподобился. Видимо не готов ещё. А ты уже бывал там?

– Конечно! – Никита чуть не выпорхнул из своего кресла. – Сколько раз! Благодатный огонь только пять раз встречал в Храме Гроба Господня, а ещё два раза попасть не сумел.

– А сам-то откуда будешь? Неуловимые признаки выдают в тебе немосквича.

– Интересно какие? – Никита сдёрнул с себя налёт безразличия и обратил на меня взор.

– Тебе как, от «а» до «я» или…

– Или, – Никита был категоричен, стало быть, деловой человек. А деловые люди мне всегда импонировали своей немногословностью и умением находить выход даже из аховой ситуации. И ещё завидным хладнокровием и способностью расположить к себе собеседника.

ВПСлуга предложил смочить гортань «за милых дам», Никиту долго упрашивать не пришлось, и мы сделали ещё заход по глоточку. Зацепив шоколадного зайчонка, я продолжил:

– Начать с того, что ни разу не встречал москвича, который бы засыпал под рёв турбин да ещё без снотворного. Или усыпляющего. Твоим нервам позавидует даже статуя Аполлона.

– Сибирский воздух к тому располагает, – как оказалось, я был недалёк от истины, мой брат во Христе действительно обитал за Уралом. – А за окнами моей фазенды кедры растут, что говорит о кристально чистой атмосфере. К тому же дом мой из лиственницы построен, а внутри кедром отделан. Я вообще в железобетонных бараках жить не могу…

– Это ты чудно подметил, насчёт бараков. Я как-то не думал…

– А как же их ещё называть? В доме должен быть один хозяин, а «дом, разделившийся сам в себе, не устоит» [Мф. 12; 25]. Если много хозяев, то это уже анархия. И потом, если человек от земли оторвался, то он по факту перестаёт быть патриотом, становится космополитом. А потомки его из людей превращаются в человекоподобных млекопитающих.

– Что-то ты уж больно круто… Хотя… Я с тобой полностью согласен. Здравомыслящие люди при первой возможности стараются приобрести свой участочек и домишко слепить. А на старости лет таки вообще уехать из мегаполиса и на земле поселиться. Моя жизнь тоже по большей части в своём доме протекала, но для детей в провинции возможностей значительно меньше, к тому же склоки начались с родственниками из-за дома, короче получили мы стойло в многоэтажном бараке, да так до сих пор из него выкарабкаться не можем.