Выкрутиться из неприятной ситуации и заодно показать, что мое хорошее отношение - не само собой разумеющиеся не зависимо от ситуации. Не хотел по-хорошему? Будет как матушка учила!
Короче говоря, я обиделась. Но так как виновата-то тоже была я, герцог сейчас сидел и совершенно искренне не понимал, что происходит. Точнее нет - понимать-то он понимал, просто, судя по взгляду, никак не мог осознать масштаба моей наглости. Сама докопалась до его секретарши, сама закатила истерику, ни перед кем не извинилась - и теперь сама еще всем видом показываю, что извиняться надо передо мной. Я и сама от себя была в некотором шоке. Но озадаченность на его лице меня почему-то веселила, так что остановиться я уже не могла.
А еще он смотрел на меня так внимательно. Наверное, я только сейчас до конца осознала, насколько меня раздражал этот его взгляд будто сквозь меня. Будто я просто декорация для сценки или дерево в саду. Что-то неизбежное, но абсолютно незначительное. Это задевало. И заставляло чувствовать себя пустым местом.
И вот сейчас он смотрел прямо на меня, вглядывался, пытался поймать взгляд. И от этого что-то волнительно сжималось в животе, теплели щеки и разгорался азарт. Его удивленный, но тяжелый и строгий взгляд будоражил, требовал раздразнить его еще, вывести из себя. И я наглела в своей обиде все дальше.
Матушка продолжала щебетать, отец сидел с остекленевшим взглядом и считал секунды до того момента, когда прилично будет отговориться работой и сбежать, а между нами с герцогом сгущалось напряжение. Он раздражался, а я смотрела на это с почему-то абсолютно детским восторгом и выделывалась все больше, все очевидней. Матушка уже поглядывала на меня с удивлением и пыталась подать мне лицом какие-то знаки.
И вдруг все это как-то разом прекратилось. Мужчина вдруг успокоился, прищурил весело глаза и откинулся на стул. Посмотрел на меня открыто, будто забавляясь моим поведением. Внутри все обожгло, и я вспыхнула. Волосы на загривке будто привстали. Я поерзала на стуле и нахмурилась; постаралась не показывать смущение, но, кажется, не очень удачно. Почему-то его взгляд мне не понравился. Не то чтобы в нем было что-то плохое, просто под ним я почувствовала себя… как-то странно. Неуверенно. Он что-то задумал?..
На прощание он поцеловал мне руку, сверкнув исподлобья глазами как-то совсем не так, как обычно - будто с мальчишеским любопытством. Не знаю почему, но меня это слегка разозлило.
«План по соблазнению но. 7, п. 1 - вроде бы да?..»
Фиви сидела за рабочим столом, устало привалив голову на локоть и смотрела на приглашение. Совсем скоро Первый Бал, который знаменует начало празднование свадьбы наследника. Во всем дворце, да что там - во всей стране! - чувствовалась радостная праздничная суматоха. Все ждали этого с предвкушением. Потому что погулять и повеселиться хочется всем; потому что напряжение на границах, длившееся не один год наконец стекло вместе со страхом войны и разорений; потому что торговые договора с соседней страной идут в комплекте с невестой и обещают много хорошего государственной казне… Все так замечательно складывалось, но уже не для не нее.
Кто же знал, что та склочная матрона окажется матушкой малышки Леоны? Фиви снова вспомнила взгляд герцога, в котором таился вопрос и легкое разочарование. Нет, он не сказал ей ничего плохого, спокойно выслушал - как и всегда - но то мягкое доверние, что было между ними, может уже никогда не вернется. Ведь ей даже нечего было сказать в свое оправдание. Да и не хотелось завираться, когда он так смотрел.