– Мы снесем им головы, – крикнули с задней линии.

– Отлично, тогда занимайтесь или отдыхайте, у нас есть время.

Подростки, мои одноклассники и просто знакомые, лучшие друзья: все были так воодушевлены, вдохновлены, полны сил и энергии, в них была видна эта страсть, желание сражаться за что-то стоящее, каждый хотел значить что-то в жизни, быть не просто учеником. Они не были детьми, в них жили воины, которые не боялись ничего. Я восхищалась ими, каждым. Этот блеск в глазах, который мог потухнуть в любой момент; но осознание того, что многие погибнут, было невыносимым.

– И что же теперь? Чего будем ждать? – Влад подошел сзади, а я, услышав шаги со спины, развернулась и, не поняв, что это он, согнула его пополам, уложив лицом в пол.

– Ой, прости, я просто немного взвинченная. Пойду, переоденусь, надо еще посмотреть, как там В.Б.

Я посмотрела в сторону раздевалки, она была открыта. Я сняла всю верхнюю одежду и надела короткий спортивный топ, а сверху натянула кофту с длинным рукавом. Она так сильно меня облегала, но не сковывала движений, а, наоборот, я чувствовала легкость и свободу. Мне нужно было ощущать свое тело, контролировать каждую мышцу, чтобы ничего не стесняло меня, я должна была полностью совладать с собой. Я забрала волосы в хвост и сняла серьги, положив их на скамейку. Поделав несколько движений, я убедилась, что костюм мне не жмет и нигде не натирает. Моя пластичность вместе с резвостью давали мне плюс несколько баллов, а вместе с хорошей реакцией и сильным ударом я опережала соперников на несколько шагов.

Я все думала об ответственности, которую беру на себя, ведь я теперь отвечала за сотни жизней, и главной моей слабостью продолжали оставаться Е.Б. и В. Б. Да, я старалась абстрагироваться ото всех и вся, уходя мысленно в битву, но не знала, что лучше: забыть о мире и дать поглотить себя войне, или иметь слабости в реальной жизни и проиграть в этой же войне. Я чувствовала, что не была готова к бою, морально больше, чем физически, но амбиций и наглости у меня было больше, чем ума и здравого рассудка. Да это и нормально для подростка, ничего удивительного. Они все ждали от меня подвига, как минимум, отваги и храбрости, что я буду бесстрашным предводителем, что смогу победить всех, и что все закончится так замечательно, но я то понимала, что такого не случится. Какая битва? О чем вы? Я готовить-то еще не умела, но жизнь меня кинула в самое жерло вулкана, не дали мне второго шанса, у меня была одна жизнь, одна возможность. От меня требовали конкретных решений, но сама я паниковала не меньше остальных.

Я вышла на улицу подышать воздухом, обстановку посмотреть. Незнакомцев становилось все больше; все они были одеты в черные куртки, и капюшон был натянут на каждого. Они просто стояли, даже не делали ложных выпадов, ждали, а мы уже действовали.

– Ну как? – спросила я громко В.Б., чтобы ближайшие к нам мужчины могли все слышать.

– Спокойно все, но их пассивность меня напрягает.

– А мы готовы к нападению, сделаем все внезапно, они не успеют сориентироваться, – я взглянула в их лица, спрятанные под тенью капюшонов, там не было ни эмоции, вообще ничего, как камень.

Ярко-оранжевое, нехарактерное для зимы, солнце вылезло из-за сиреневых плотных туч и озарило ту площадку, на которой мы все стояли. Снег уже не шел, но отблескивал прямо в глаза, я даже прищурилась; он хрустел, когда я делала шаги, оставляя отпечатки подошвы моих кроссовок. С верхних веток мощного дуба на меня упала снежная опушка, свалилась прямо на голову, и я быстро отряхнулась, не дав намочить мой костюм. Я сделала несколько шагов в сторону незнакомцев, их реакция не изменилась.