Тогда шла война за трон Антарты, много людей полегло в битвах, многие дети остались сиротами. Маленьких Ханара и Ода эта участь не миновала. Напуганные, слабые и голодные мальчики старались выжить в жестоком мире, терзаемом войной. Од сильно заболел и, казалось, что скоро умрет. Ханар, как мог, старался облегчить участь своего единственного друга. Тогда в их жизни и появился Исиндомид, даровав паренькам кров, еду и посвятив их в знания о древней силе. И вот теперь они были близки к тому, чтобы осуществить его волю и пролить тьму на Антарту.

Недалеко от лагеря в небольшом пролеске рядом с рекой к высокому ясеню были привязаны два мула, запряженных в телегу. На ней стояло нечто, имеющее форму купола и накрытое плотной тканью.

– Ты уверен, что это именно то, о чем я тебя просил?

Ханар обошел телегу по кругу, не решаясь заглянуть под ткань. Его подогревал интерес относительно того, что должно сейчас произойти, но в то же время от этой мысли ему было не по себе. Ведь никто не мог точно сказать, как пройдет ритуал, даже мудрый колдун Исиндомид не знал, как именно отреагирует тело Ханара Эпперли на вмешательство.

– Сомнений быть не может. Я видел, как эта тварь обратилась, – с опаской в голосе ответил Од.

Ханар подался вперед и скинул плотную ткань с предмета на телеге. Он увидел огромную клетку, прутья которой были отлиты из черного армилла и слегка отдавали синевой. В клетке сидела орлица с человеческий рост, на лапах были надеты цепи из такого же черного металла, что и прутья. Глаза ее были сощурены из-за яркого света, а клюв подбит. Громко закричав, птица начала биться, пытаясь расправить свои огромные крылья. Стоило ими коснуться прутьев клетки, пернатую ударило током. Так продолжалось несколько раз, пока орлица не сдалась, покорно присев в своей тюрьме.

– Давненько я не видывал таких, – Исиндомид подошел к клетке и просунул руку сквозь прутья, чтобы погладить птицу.

Орлица встрепенулась и была готова клюнуть старика, но тот успел убрать руку с невиданной прытью.

– Брыкайся, птичка, тебе все равно недолго осталось, – хрипло засмеялся старец.

– Ты уверен, что все получится? – спросил Ханар, пытаясь скрыть в своем голосе волнение.

– А почему должно не получиться? – спросил Исиндомид, улыбаясь своей беззубой улыбкой, и медленно поковылял к мулам, чтобы их отвязать.

– Ты когда-нибудь проводил подобное?! – на этот раз грозно и громко спросил Ханар.

– Чего я только ни делал за свою долгую жизнь, Ханар Эпперли, сын Моара Эпперли, – кряхтел он. – Но такого не делал никогда.

– Тогда откуда ты знаешь, что получится?

Старик не ответил ему и подошел к Оду, продолжая улыбаться своими розовыми деснами.

– Мне нужна твоя пика, – протянул он свою трясущуюся костлявую руку.

Од Куулайс посмотрел на своего господина, чтобы получить одобрение. Ханар едва заметно кивнул и мужчина молча протянул пику старику. Как только оружие оказалось в руках колдуна, он словно в одно мгновение стал моложе, физическая сила наполнила слабые руки, а его глаза жадно заблестели.

– Когда я был юн, – начал свой рассказ Исиндомид, вертя в руках пику. – Точнее сказать, когда я был ребенком, жилось нам очень плохо и бедно. Я практически не помню лиц матери и отца, лишь страшный голод, который был со мной повсюду. Тогда в Антарте шла война между двумя великими родами – юг воевал с севером. Сколько люду погибло тогда из-за споров, чья задница будет полировать трон! Но, кроме войн за власть, шли войны за богов. Одних свергали, сжигая их лики и образы, другим строили храмы и часовни. Тех, кто не хотел поклоняться новым божествам, угнетали, заставляли, навязывали, редко убеждали, чаще просто убивали, – старик грустно улыбнулся своим воспоминаниям и продолжил. – Родился я в городке под названием Интерциза, в его трущобах. И там поклонялись только одному богу – богу смерти. И молились ему неустанно, чтобы он продлил наши жалкие жизни хотя бы еще на один день.