Король-Дракон оставил после себя Висенью, сестру свою и жену, двух сыновей и пять внуков. Принцу Эйенису в ту пору минуло тридцать лет, принцу Мейегору – двадцать пять.

Эйенис был в Хайгардене, когда умер отец, но успел на погребение благодаря Ртути. Похоронив отца, он возложил на себя стальную, украшенную рубинами корону Завоевателя, и великий мейстер Гавен провозгласил его Эйенисом из дома Таргариенов, первым этого имени, королем андалов, ройнаров и Первых Людей, лордом Семи Королевств и Хранителем Государства. Лорды, рыцари и септоны, что съехались на Драконий Камень, поочередно преклоняли колена. Когда пришла очередь Мейегора, Эйенис поднял его, расцеловал и сказал: «Больше тебе не нужно преклонять предо мною колено, брат. Государством мы будем править совместно. – С этими словами он вручил Мейегору меч Черное Пламя, добавив: – Ты более его достоин, чем я. Служи им своему королю, и мы оба будем довольны».

(Поступив так, Эйенис, как показали позднейшие события, совершил весьма неразумный шаг. Королева Висенья уже одарила сына Темной Сестрой; Мейегор, владевший теперь обоими валирийскими мечами дома Таргариенов, носил отныне одно лишь Черное Пламя, Темная же Сестра праздно висела в покоях его на Драконьем Камне.)

Засим новый король отплыл в Королевскую Гавань, где торчал среди куч грязи и щебня Железный Трон. Эйегонфорт уже снесли, холм изрыли котлованами под будущие подвалы, но Красный Замок пребывал пока в зачаточном состоянии. Тысячи горожан, тем не менее, пришли восславить короля Эйениса, воссевшего на отцовский престол.

После этого король отправился в Старомест, дабы заручиться благословением верховного септона. На Ртути он мог бы совершить это путешествие за несколько дней, но предпочел ехать по земле в сопровождении трехсот конных рыцарей и многочисленной челяди. Рядом с ним ехали королева Алисса и трое старших детей. Четырнадцатилетняя Рейена похищала сердца молодых рыцарей, принцу Эйегону было одиннадцать, принцу Визерису восемь. Джейехериса и Алисанну, слишком маленьких для столь долгой поездки, оставили на Драконьем Камне. Королевский кортеж проехал на юг, до Штормового Предела, и двинулся на запад через Дорнские Марки, останавливаясь в каждом попутном замке. (Возвращаться было решено через Хайгарден, Ланниспорт и Риверран.)

Народ стекался к тракту, приветствуя короля, королеву и королевских детей. Юным принцам очень нравились и восторженные крики, и забавы, которые устраивали для них лорды в замках, Рейена же по старой привычке замкнулась в себе. «Принцесса, – записал в Штормовом Пределе мейстер Ориса Баратеона, – всем своим видом показывает, что всё ей здесь не по нраву. К кушаньям она почти не притрагивается, ни с собаками, ни с соколами охотиться не желает. Когда же ее попросили спеть (голос у нее, по слухам, очень красивый), она отказалась наотрез, весьма неучтиво, и удалилась в свои покои». Более всего Рейену угнетала разлука с Огненной Мечтой и недавней подругой, рыжеволосой Мелони Пайпер с речных земель. Королева Алисса, видя это, послала за леди Мелони, и принцесса сразу повеселела.

Верховный септон в Звездной септе помазал Эйениса елеем, как прежде его отца, и увенчал золотой короной с ликами Семерых из нефрита и жемчуга. Однако в то самое время, когда король получал благословение Хранителя Веры, многие уже сомневались, достоин ли он сидеть на Железном Троне. Вестеросу нужен воин, а не мечтатель, говорили они; Эйегон оставил двух сыновей, и Мейегор сильней Эйениса. Партию противников нового короля возглавляла мать Мейегора, вдовствующая королева Висенья. «Это ясно даже самому Эйенису, – будто бы говорила она. – Зачем бы иначе он отдал Черное Пламя моему сыну? Он понимает, что Мейегор будет более достойным правителем».