Чуть позже я увидел более привычные деревья, растущие то группками, то по одиночке. И чем ниже я спускался, тем сильнее они жались друг к дружке. Как живые!

А потом наконец-то начался лес. Спуск ещё не был окончен, но зато стало ощутимо теплее. Снег совсем исчез. Я даже услышал пение птиц. Они радовались солнцу, которое только-только оторвалось от горизонта. Обстановка расслабляла. Мне на ум даже пришла подходящая песенка. А значит, я окончательно забылся. Зря…

Лес дурно на меня влияет, и это факт. Когда я окружён деревьями, то постоянно забываю о том, что происходит вокруг. И это грандиозная ошибка. Ведь когда ты не видишь ничего вокруг, тебя могут застать врасплох. Несмотря на то, что жизнь учила меня этому сто раз, я постоянно забывался.

– Стой, не двигайся!

Мой свист оборвался на середине. Хорошо хоть, что я не пел во всё горло. Я ощутил резкий укол в грудь. Опустил взгляд и даже дышать забыл. Прямо сквозь куртку в меня уткнулось острие копья. Ещё два подпирали с боков. Сзади – тоже.

– Засада, – беззвучно выдохнул я.

Подумать только, так глупо попасться. Это мы умеем. Надо же додуматься – расслабиться на незнакомой территории.

– Ты кто?

Копье снова ткнулось мне в грудь. Конечно, укол был слабым, но всё равно неприятным. Я посмотрел сквозь листву на древко копья, но так и не увидел говорящего.

– Да просто гуляка.

Одно хорошо – в подобных ситуациях я обычно сохранял самообладание. Это часто меня выручало.

– Гуляка?.. Шпион!

Существо в кустах говорило странно. Несмотря на то, что всеобщее наречие доступно каждому, что и следует из названия, у многих встречается акцент. Но подобный я слышал впервые. Говоривший особенным образом растягивал шипящие.

– Пойдешь с нами.

Сзади прозвучали шаги. Прежде, чем я успел среагировать, мне на голову накинули нечто, пахнущее пылью и обладающее очень неприятной шероховатой поверхностью. Определённо, мешок… Ох, как банально.

Идти вслепую оказалось довольно трудно. Даже под ногами я ничего не видел. Лишь лёгкий свет пробивался через сетку нитей, но только отвлекал. Так что я часто подал, спотыкался и вообще шёл очень неуверенно. Специально ли? Трудно сказать.

После каждого падения мне в бок тыкали древком копья. Требовали, чтобы встал и шёл дальше. Порой даже угрожали. Впрочем, ни разу не ударили. Это радовало.

Боюсь предположить, сколько мы так шли. Не видя ничего, сложно ориентироваться, и даже маленькие расстояния кажутся безумно большими. Я пытался считать шаги, но скоро сбился. Приходилось полагаться на добрую волю моих конвоиров. И она проявила себя спустя какое-то время. Мы встали. Мешок скользнул с моей головы. Я тут же удивленно выпучил глаза. Такое существо мне доводилось видеть только на картинках. Честно сказать, всю жизнь считал, что это лишь рисунки. И вот на тебе. Прямо передо мной во весь рост стояла ящерица, сжимая в лапах копьё. Вообще она очень смахивала на человека. Даже на ребёнка. Ребёнка, который нашёл где-то большую шкуру ящерицы и напялил её на себя. Потом ещё и оделся. Странное зрелище.

– Не шпион? – недоверчиво переспросил Улим.

Он сидел передо мной на чём-то, смутно напоминающем трон, какие бывают у людских королей. Только – деревянный. Судя по всему – походный. Даже ручки по краям торчали.

– Да нет же, самый обычный путник. Шёл мимо.

– Мимо…

Разговор длился уже почти полчаса. За всё это время ящер спросил меня раз тридцать. Получая ответ, он начинал усиленно думать. Подумав, Улим повторял свой вопрос. Мне и имя-то его удалось узнать случайно.

– Ну, предположить, ты не шпион. А кто?

– Путник. Ну путник же. Шёл себе такой, шёл. Ага?