Лена устроилась на работу, где пыталась обеспечить семью. Мне было очень неловко, что ничем помочь не получалось. На выписке из больницы нам врачи посоветовали встать в очередь на протезирование рук и ног, что мы без промедлений и сделали, но, как оказалось, ждать придётся не меньше двух лет, так как очередь была длиною в отдельную жизнь. С этими новостями я пытался жить. Ну, как жить, точнее, существовать.

В один прекрасный день Лена прибежала с работы, она вся светилась от радости:

– Вася, у меня для тебя хорошие новости! – сказала моя жена, не скрывая улыбки. – Со мной связался мой одноклассник Евгений Мотылёв, помнишь, я о нём рассказывала? Он ещё в школе очень умный был, так вот, он сумел поступить в научно-исследовательский институт по развитию нейроэлектронных исследований. Там он получил учёную степень, и вот недавно он узнал о твоей трагедии.

Лена изменилась в лице, но тут же с надеждой в голосе продолжила:

– Он предложил тебе помочь, они разработали там какую-то интереснейшую вещь, понять которую я так и не смогла. Попросил нас прийти к нему через неделю на беседу и показать то, что он придумал.

Я не питал больших надежд на какое-то странное предложение Лениного одноклассника. Мне не очень давались все эти технологии, я был немного далёк от заумной техники. Но не хотел расстраивать жену, поэтому сказал:

– Ну, давай попробуем сходить и послушать, что он нам сможет предложить.

Лена аж подпрыгнула от радости, услышав это от меня, тут же сильно обняла и поцеловала в губы. Это был горячий поцелуй любви, который я уже давно не чувствовал. Наверное, после трагедии совсем очерствел. С улыбкой на лице она убежала на кухню готовить нам с дочкой ужин, а я продолжил лежать или полусидеть в своём инвалидном кресле. Ой, как меня напрягают все эти слова, начинающиеся на «инвалид…». Уххх, аж передёргивает, но поделать нечего.

Прошла неделя, и мы собрались к однокласснику Лены, который предложил помочь мне. Когда мы подъехали к зданию и мою коляску вытащили из транспорта, у меня челюсть отпала. Передо мной было огромное здание, которое уходило ввысь, этажей этак на пятьдесят или семьдесят: из-за сплошного остекления нельзя было понять. А ещё вокруг этого здания, зависая в воздухе, летали дроны. Вроде бы ничего необычного, но дронов было около двадцати, и все они парили вокруг здания, описывая неведомую мне фигуру, но при этом не сталкиваясь между собой. Этот левитирующий танец дронов гипнотизировал и поражал своей красотой. Лена с Машей шли рядом и тоже восхищались данной картиной. Но стоило нам зайти внутрь, как наше удивление возросло ещё больше. На входе нас встретила голограмма или проекция, не знаю, как её правильно назвать, мужчины в строгом костюме и в очках.

– Здравствуйте, я ИИ №343—70, – представился нам мужчина. – Скажите, по какому вопросу вы пришли к нам?

– Мы к Евгению Мотылёву, у нас с ним встреча на это время, – ответила жена. Проекция мужчины чуть моргнула, и он сразу же ответил:

– Да, доктор Мотылёв ждёт вас на минус тридцать шестом этаже.

Тут челюсть повторно упала вниз у нас троих. Офигеть, это здание уходит в небеса в высоту, так оно ещё и в глубину устремилось. Увидев наш ступор, проекция мужчины ответила нам:

– Некоторые исследования требуют замкнутых пространств и умеренно созданного давления, поэтому часть уровней нашего института находится под землёй.

Он сказал «многие»? Эта верхушка небоскрёба всего лишь малая часть здания? Вот до чего дошёл прогресс. Тут же проекция мужчины отошла чуть в сторону и вежливо указала нам в сторону лифта. Быстро отойдя от шока, мы последовали в лифт. Маша решила сама нажать на кнопку, но кнопок там не оказалось. «Как тогда нам спуститься на нужный этаж?» – тут же прочиталось в наших глазах. Двери лифта только закрылись, и появилась проекция другого мужчины, более статного и также в чёрном костюме.