Мать, напротив, была очень даже узнаваема. Невероятно красивая, наглядное доказательство того факта, что люди действительно пользовались выгодами выпавших им вторых шансов. Она выглядела здоровой, активной и счастливой.

– Мы разговариваем каждые несколько недель, – напомнил я. – Но никогда не общались в видеочате, поэтому выкладывай: в чем дело?

Бросив колледж и уехав из Шелберн-Фоллз два года назад, я возвращался домой всего лишь раз. Того визита хватило, чтобы понять: это было ошибкой. Я не виделся ни с друзьями, ни с братом, а с матерью поддерживал связь только по телефону и СМС. Но даже эти разговоры были короткими и по существу.

Так лучше. С глаз долой – из сердца вон. К тому же подобный принцип работал, ведь каждый раз, стоило мне услышать голос матери, получить имейл от брата или эсэмэску от кого-нибудь из домашних, я сразу думал о ней.

Тэйт.

Мама нагнулась ближе к камере: ее шоколадные волосы – такого же цвета, как мои, – рассыпались по плечам.

– У меня есть идея. Давай начнем сначала, – прощебетала она, после чего выпрямилась. – Привет, сын. – Мама улыбнулась. – Как у тебя дела? Я скучала. А ты?

Нервно усмехнувшись, я покачал головой и едва слышно произнес:

– Господи.

Помимо Тэйт, эта женщина знала меня лучше всех. Не потому, что мы много времени проводили вместе, как подобает матери и сыну, просто она прожила со мной достаточно долго, чтобы понять, насколько мне не нравится несущественная чепуха.

Светские беседы? Не мое.

Я плюхнулся в черное кожаное кресло с высокой спинкой и успокоил ее:

– Со мной все в порядке. Ты как?

Мама кивнула, и я заметил, что она буквально сияет от счастья.

– Вся в заботах. Дома много чего происходит этим летом.

– Ты в Шелберн-Фоллз? – спросил я. Она большую часть времени проводила со своим мужем в Чикаго, расположенном в часе езды от нашего родного городка. Почему мама вернулась?

– Вчера приехала. И останусь здесь до конца лета.

Заколебавшись на секунду, я отвел взгляд, не сомневаясь, что мама заметила. Когда вновь посмотрел на нее, она наблюдала за мной. И стал ждать неминуемой реакции.

Не получив от меня ответа, мама продолжила:

– Дальше следует та часть, где ты спрашиваешь, почему я останусь с Мэдоком и Фэллон, а не с моим мужем, Джаред!

Я отвел глаза, пытаясь изобразить безразличие. Ее муж раньше владел домом в Шелберн-Фоллз, который потом подарил Мэдоку на свадьбу. Они с Джейсоном по-прежнему останавливались там, когда наведывались в город. По какой-то причине мать решила, что меня это заинтересует.

Она пыталась одурачить меня, заинтриговать, чтобы спровоцировать на вопросы.

Может, я не хотел ничего знать. А может, хотел…

Все время моего отсутствия общение с братом давалось мне куда легче. Он знал, что лучше не допытываться; знал, что я сам подниму любую тему, которую хотел бы обсудить. Мама же всегда действовала словно бомба с часовым механизмом. И приходилось все время гадать, в какой момент она упомянет о доме.

Мама вернулась в Шелберн-Фоллз. Сейчас летние каникулы. Все соберутся там.

Все.

Вместо ответа я закатил глаза и откинулся на спинку стула, твердо решив не поощрять ее игр.

Она засмеялась. Я поднял взгляд.

– Я тебя люблю, – сменив тему, она хохотнула. – И рада, что твое презрение к пустой болтовне осталось непоколебимо.

– Да ну?

Мама вздернула подбородок, ее выразительные глаза буквально заискрились.

– Понимание того, что некоторые вещи никогда не меняются, утешает.

Я стиснул зубы, ожидая взрыва бомбы.

– Ага, я тоже тебя люблю, – произнес рассеянно, затем вздохнул. – Давай переходи к сути. Что случилось?

Она побарабанила пальцами по столу.