Камал ловко вскарабкался на отведенное вознице место, торопливо подобрал вожжи и мягко тронулся.

Мимо замелькали нарядные пейзажи каменных улочек, покатые изгибы черепичных крыш и пестрые надписи на магазинных вывесках. Всюду толкались прохожие, полная женщина с подвязанными волосами, развешивала белье на балконе, одетая в темный фартук девушка с загадочной улыбкой продавала цветы на углу, уставшие под полуденным солнцем рабочие, ремонтировавшие тротуар, с наслаждением покуривали табак, сидя на каменной бровке.

Сеня вдруг вспомнил, каким пугающе одиноким и безжизненным был этот город пять лет назад. Большинство зданий тогда пустовало, жители опасливо перебегали улицы, спеша скорей попасть в свои дома и запереться на все засовы. Кругом царила полная разруха и запустение.

И так продолжалось несколько дней – люди не верили в смерть короля Нагарджуны. Или боялись в это верить. Не помогли даже пышные публичные похороны и траурные процессии.

Тогда княжевич Баладэв принял соломоново решение. Он ввел в город остатки илийских войск и начал показательно громить царскую резиденцию.

И только завидев изувеченную и расколотую на куски статую царя, что венчала главный фонтан на площади, горожане наконец осознали происходящее.

Нанкур словно очнулся от долгого тяжелого сна. И вздохнул полной грудью.

– О чем ты думаешь? – спросила Селия, взглянув на Сеню.

– О переменах, – задумчиво ответил он. – Знаешь, раньше мне казалось, что мы всему причиной. Устроили заговор, свергли тирана… Но это не так. Вернее, то была лишь малая часть великого дела. Этот мир спасли обыкновенные человеческие поступки. Женщина, стирающая белье, торговка цветами, зазывающая клиентов, мальчишки, покупающие сладости в лавке. Именно они уберегли мир от катастрофы. И берегут его каждый день, сами того не зная. Великое начинается с малого…

Сэл подумала над этими словами и коснулась Сениной руки:

– Ты стал мудрее.

– Не без твоей помощи, – Сеня сплел ее пальцы со своими.

Внезапно в голове что-то шевельнулось. Сеня почувствовал давно знакомый ментальный зов Виджея. Сэл заметила его нахмурившийся взгляд и мгновенно все поняла.

– Опять мужские секреты? – с нотками недовольства произнесла она.

Сеня лишь виновато пожал плечами и выглянул наружу. Экипаж как раз проезжал мимо большого купольного сооружения, построенного из стеклянных блоков и зеркал еще во времена царя Абхея.

– Прости, наверно что-то важное… – сказал он.

– Только не опоздайте, – попросила Селия, когда карета притормозила на повороте. – Дервуш с детьми очень обидится.

– Обещаю, – подмигнул Сеня и соскочил с подножки прямо на тротуар.

Здесь было шумно и как обычно многолюдно. Яркое солнце припекало макушку и плечи. Темный китель постепенно превращался в самую настоящую печку.

Сеня чуть оттянул воротник и торопливо пересек оживленную трассу.

К празднику дальнюю часть дорожных путей закрыли, чтобы расширить пешеходную зону, но даже этого оказалось недостаточно – плотный поток пестро одетых туристов тек в сторону центральной площади, едва умещаясь в границы мостовой.

Протиснувшись сквозь толпу, Сеня очутился на широких мраморных ступенях, полукругом опоясывающих стеклянное здание.

Когда-то здесь был прекрасный зоосад, в котором искусники выращивали редкие и экзотические виды растений. Прозрачные стены и купольная трехъярусная крыша отлично пропускали свет, а глубокий колодец в подвале давал необходимую воду и живительную прохладу. Царь Абхей, любивший цветы и фруктовые деревья, не жалел денег на это архитектурное чудо и его наполнение.

Однако приход Нагарджуны к власти изменил многое. Столичный дендрарий забросили, но он чудесным образом уцелел. Оказалось, что небольшая группа ученых и алхимиков спасла все имевшиеся там виды культур и тайно ухаживала за ними вплоть до смерти тирана.