То есть, получается, что парень, которого я представляю себе умным, добрым, сострадательным, честным и сильным человеком, оказывается этим мистером Злые Глазки с огромным эго и манией величия? Черт, лучше бы я осталась в неведении. Как он может петь все эти песни с такими красивыми словами и таким сильным посылом? Надеюсь, хоть тексты пишет не он, и все-таки человек, которого я себе представляю, существует. Даже с удовольствием познакомилась бы с ним. Может и удастся. Кто знает?

Но, несмотря на все это, поет Крис действительно хорошо. У него очень красивый голос. Завораживающий, от которого мурашки бегут по коже. Хочу послушать его вживую.

Так, стоп, Даяна. Что ты несешь?

Крис видит, наверное, это каждый раз. Он открывает рот, чтобы спеть, и девушки открывают рот, чтобы тоже спеть, только в его личный микрофон. Мерзость.

А вообще плевать на него, и на его девушек тоже. Достаю наушники и включаю одну из моих любимых песен Healing. И она, конечно, о любви. Большой, чистой и искренней. А поет ее Крис. Узнаю его голос и начинаю испытывать совсем другие чувства при прослушивании, нежели раньше.

Интересно, кому он ее поет? Посвящает ли вообще кому-то свои песни? Что он сам чувствует при этом? Какие эмоции отражаются на его лице во время выступления? Хочу это увидеть.

Все, Даяна, прекрати. Это уже слишком. Не много ли раздумий об этом парне? Мне это не нравится.

С этими мыслями и не замечаю, как проваливаюсь в сон.

– Просыпайся, спящая красавица, – слышу, как щебечет Мари где-то рядом с моей головой.

Открываю глаза, и она улыбается мне.

– Ты что, дрыхнуть сюда приехала? – ворчит она.

Тру глаза, прогоняя остатки сна.

– Учитывая, что кое-кто напоил меня до полусмерти, а затем загонял в своем фитнес-центре, не стоит удивляться тому, что у меня так мало сил, – кидаю встречные претензии в ее адрес.

Мари наигранно дуется, выпячивая нижнюю губу, и скрещивает руки на груди.

– Да-да. Я виновата. Конечно.

Тихо хихикаю. Она такая забавная. Поднимаюсь, чтобы быть с Мари на одном уровне.

– Да ладно тебе, Мари. Я благодарна за все то, что ты делаешь для меня, – говорю искренне.

Она хитро улыбается и смотрит на меня, прищуривая глаза.

– Ты пахнешь ароматическим маслом. Как прошел сеанс массажа?

Подношу ладонь к лицу и заливаюсь румянцем. Теперь запах жасмина вгоняет меня в краску.

– Твой брат придурок. Вот и все, – быстренько встаю, чтобы не дать ей заметить мою реакцию, и иду в сторону ванны.

– Приводи себя в порядок. Ужин через час.

– Ужин? – вопросительно смотрю на нее.

– Да, с моими родителями. Мама хочет провести время вместе.

Надеюсь, их семейные ужины не похожи на те, что проходят в моем доме.

– Да, хорошо. Нужно как-то особенно одеться?

Она оглядывает меня и качает головой. Я стою перед ней в одном белье. Не люблю спать в одежде. Что тут поделать?

– Нет, ужинаем дома. Так что одевайся, как хочешь. Только не так, – указывает пальцем на мой наряд.

– Окей, накину сверху одеяло, – смеюсь я и ухожу в ванную.

Через пятьдесят минут спускаюсь в столовую, надеясь встретить Мари внизу. Кажется, слышу ее голос. Черт, ошибочка. Это миссис Коллинз командует мужем, накрывая на стол. Глядя на нее, сразу хочется переодеться. Думаю, простая белая футболка и шорты совсем не сочетаются с элегантным летним платьем персикового цвета. Ее волосы красиво уложены волнами, а на лице легкий макияж. Мистер Коллинз соответствует жене. Брюки и рубашка с коротким рукавом, подчеркивающие весьма неплохую для его возраста фигуру.

– А я тебя везде ищу, – Мари появляется в милом белом сарафане, который тоже совсем не выглядит, как вещь для домашнего ужина.