– Юна… Они убили её. Выстрелили в спину. И забрали…

– Нет! – кузина ахает и отступает.

Отказывается верить. Я тоже, но сама всё видела и теперь долго не забуду.

Женщина пятится на кухню, разражается плачем. В моей груди тоже поднимается волна. Не сдержусь – взвою.

Но рядом оказывается Нио. Разворачивает меня к себе, берёт лицо в ладони.

– Элия! Сейчас не время! Понимаю твои чувства и соболезную, но надо уходить.

– Куда? – мой голос звучит обречённо. – Мы в ловушке! Они уже ломают дверь…

– Сдашься добровольно? Как родители? – моя апатия его злит. – А вот Юна боролась до последнего. Пусть решение прийти было ошибкой, но она хотела защитить тебя. Только мы можем узнать правду! Пожалуйста, пойдём!

Когда мужчина приводит Юну в пример, меня душит стыд. Миллрэт не бросает меня, несмотря на то, что я – тормозящий элемент системы. Он – ум и хладнокровие, я – импульс и эмоции, которые сейчас только мешают. Мы – команда, а значит должны держаться друг за друга. Юна просила об этом. И я обещала, что буду помогать Нио и слушаться его.

Беру себя в руки. Пары секунд мне хватает, чтобы решиться.

– Я с тобой! Будем прорываться? – кошусь на дверь, которая сотрясается от ударов. Каждый может стать последним, каждый приближает наш конец.

– У меня есть идея получше, но соберись. Это потребует мужества, – Нио въедливо смотрит мне в глаза, убеждаясь, что я готова и не сорвусь в истерику по дороге, потом тянет в зал. Человек со стальной выдержкой. Как мне стать такой же?

Едва успеваю кивнуть хозяйке на прощание. Она слабо улыбается в ответ. Будет ли с ней всё хорошо? Рано или поздно рестриктеры снесут баррикаду и ворвутся в квартиру, арестуют, заберут её на допрос. Да, она знала, на что шла, приютив нас, но это не отменяет мой долг перед их семьей. А гибель Юны делает его неоплатным.

Миллрэт вытаскивает меня на балкон. Ветер тут же подталкивает нас к перилам. День погас, темноту мягко освещают воздушные машины. Раздутый дирижабль Сирены отсюда кажется близким, но это иллюзия. Туда даже с самого высокого небоскрёба «СайренТэк» не добраться. Внизу, в бархатной тьме, мерцают и дрожат сотни разноцветных огоньков, ярких и блёклых, точечных и растянутых: алмазная пыль ночной жизни.

– Элия, будем спускаться, – серьёзно говорит мужчина.

– Что? Это не план, требующий мужества, это самоубийство! Двадцатый этаж!

– Высоко, знаю, но других вариантов нет, – он снова прибирает меня к рукам – на этот раз сжимает и трясёт за плечи, точно хочет прощупать кости под кожей. – Ты сможешь. Не паникуй. Сначала на пожарную лестницу, – он разворачивает меня к пункту назначения.

Гигантская змея лестницы извивает металлическое тело между рядами балконов. Чтобы жильцы без надобности не ходили, все стороны, кроме дальней, закрыты решётками. При опасности пожара они деактивируются, но сейчас дымом и не пахнет. Чтобы спуститься по лестнице, придётся лезть до свободного края…

У меня нет панической боязни высоты, но как обычному человеку мне некомфортно. Нио уже карабкается по решётке, а меня мутит, стоит перегнуться через перила и посмотреть вниз. А сейчас придётся лезть следом. Есть ли у Миллрэта страхи? Но, с другой стороны, он не испуганная девчонка, чтобы их показывать.

Выхода нет. Голову ведёт, когда забираюсь на стол вровень с перилами. Шаг в сторону – и стану пустотой. Ноги сводит, а в горле свербит тошнота. Подаюсь вперёд и хватаюсь за перекладину. Металл под горячей рукой кажется ледяным. Боюсь, что слетят туфли и придётся карабкаться босиком. Вот я уже полностью вишу на решётке. Один единственный шаг выпил всю копимую смелость. Как теперь сделать второй?