- С чего ты взяла, что я обижен, Софи? Я просто делаю, что должен был сделать ещё в первый день нашего с тобой близкого знакомства – развернуться и уйти. Это же ты проявляла нездоровую инициативу к нашим встречам. Ну, а я… - он сделал небольшую паузу, чтобы посмотреть оцепеневшей девушке в лицо, или же показать ей собственное – пустое и совершенно апатичное, достаточно честное для подобных признаний. До этого он успел натянуть через голову сорочку и поднять с пола жилет. Движения всё такие же – вялые, неторопливые, да и куда ему спешить? Его не гонят, на двери не указывают (пока что) и его только что пытались унизить на глазах неискушённых свидетельниц, которых по всем законам морали и этики не должно было быть здесь вообще. – Всего лишь шёл на поводу у избалованной вертихвостки из высокородной семейки, которую сызмальства приучили думать, что ей разрешено всё, везде и в любом количестве.

- Ты это сейчас всё серьёзно? – казалось, девушка выглядела не просто шокированной, а буквально контуженной, до такой глубины, что у неё не хватило сил нацепить на своё кукольное личико столь привычный для неё образ надменной стервы.

Эвелин видела её такой впервые, по крайней мере за последние годы. И тем сильнее прессовало собственным шоком на происходящее и пропущенное через себя. Недавнее наваждение-очарование было резко и беспощадно смято стремительным натиском сменяющихся один за другим абсолютно не предсказуемых событий. От такого переизбытка неохватной информации у кого угодно откажут тормоза с чувством адекватного восприятия реальности. А ведь ей сегодня пришлось пережить куда больше приключений.

Вот только что она могла сейчас сделать? Показаться им на глаза и попросить разрешения уйти? После всего, что здесь уже было и успело произойти?

- Похоже, что я шучу? – ни столько вопрос, сколько брошенный через плечо отрезвляющий удар, и таким тоном, будто ему всё это уже давным-давно осточертело; теперь же он просто расставлял все точки над «и», поскольку никто за него этого не сделает. – Или я когда-нибудь шутил до этого?

- Килл, бога ради! Я всё понимаю, сама виновата, немного переборщила. Но ты же меня знаешь, я такая и есть, по-другому не умею. Только не говори, будто тебя это нисколько не заводит. Ты же никогда не обращал внимания на мои выбрыки… Перестань, прошу…

Что было ошеломительней – слушать вроде бы и не новые признания из уст Софии о её характере, но совсем не в той интерпретации, что были ей свойственны, или же наблюдать, как она буквально кидается на шею этого бесчувственного красавца? Как жмётся к нему, практически трётся грудью и животом о его живот и бёдра, как пытается забраться ладошками к нему под сорочку и даже в брюки. А он просто смотрит на неё сверху вниз безэмоционально, почти совсем никак или словно это она никто – что-то безынтересное, едва ли достойное его внимания.

- Да, я это заслужила, можешь меня наказать, только не говори, что собираешься уходить. Я только-только приехала и сразу к тебе. Это было бы некрасиво даже с твоей стороны.

- Софи… - видимо, ему было в лень не только это обсуждать и выслушивать, но и что-то делать в ответ, например, вынужденно отнимать от себя руки девушки. – Я говорил об уходе не сейчас, не об этом вечере, а вообще. Да я и шёл сюда как раз с целью поставить тебя в известность о своём решении. Разве что не мог представить, какой меня тут ждал сюрприз. Но, в принципе… - вялое движение плечом, хоть какое-то проявление эмоции, пусть и не заметной в упор. – Думаю, это было к лучшему. По крайней мере, всё произошедшее здесь только подтвердило всю бессмысленность наших отношений и расставило всех по своим местам.