– Папуль… – в голове творилась такая сумятица, что слов не находилось; то есть, никаких слов вообще!

– Подумай до завтра, – очень вовремя предложил Ковалёв, – машину твою мы от клуба отогнали; она дома…

…Блин, у меня есть и машина! – сознание мгновенно включилось, потому что иметь машину было её давней, но несбыточной мечтой, – и, небось, крутая! Не «Лада Калина»!..

– …поэтому Николай сейчас тебя отвезёт; дома посмотришь документы, а завтра дашь ответ, лады?

– Да, папуль, – Лена обняла Ковалёва, но аккуратно, чтоб не задеть раненое плечо, – я тебя люблю!

– Я тебя тоже люблю, потому и забочусь о твоём будущем. А то обдерут мою глупую девочку, как липку, и останется она без ничего. Поплачет, поплачет и с горя найдёт себе какого-нибудь отморозка; выйдет за него замуж и чтоб кое-как выжить, пойдёт торговать в ларёк. Муж будет пить и гулять, а она стирать и варить ему макароны, и вспоминать, как могла б жить…

Это был удар страшной разрушительной силы. Лена вдруг подумала, что ей совершенно не хочется отдыхать на море. …Это ж не в вузе учиться, который неизвестно, что даст в итоге – это настоящая свобода!.. Блин, но это же сон! – вспомнила она, – чему я радуюсь, дура?.. – однако настроение испортилось лишь на секунду, – да, сон! Но пока я живу в нем, я должна получить здесь все, что могу! Не хватало, чтоб и сны у меня были ужасными, как моя жизнь!..

– Пап, я уже подумала – я еду отбирать твои участки, – она так и сказала «отбирать», а не «договариваться» или «покупать».

– Ленка, – Ковалёв прижал её здоровой рукой, – я всегда знал, что ты истинная моя дочь! Николай! Зайди!

Бывший строитель появился мгновенно. …Небось, сука, подслушивал. …А купить можно любого, – вспомнила Лена, – надо будет потом проверить его самого, – но оставила эту мысль при себе, сделав лишь крошечную зарубку в памяти.

– Коль, отвези Лену домой и отдай ей материалы по Садам.

– Зачем?

– Затем, что завтра она едет отрабатывать этот вопрос.

– Она?.. – Николай изумлённо ткнул в Лену пальцем, – сама?

– Да, она и сама! Знаешь ведь, как учат плавать? Бросают на глубину и вперёд! – Ковалёв вскинул руку, видя, что бывший строитель хочет что-то спросить, – и никого посылать с ней не надо! Я всё сказал. Выполняй!

– Слушаюсь, – Николай растерянно пожал плечами.

– Дерзай, – Ковалёв поцеловал Лену, – завтра заедешь – дам тебе последние вводные.

До машины они дошли молча, и только оказавшись в закрытом пространстве салона, Николай спросил:

– Решила заняться бизнесом? Развлекаться надоело?

– Если бы! – Лена усмехнулась, – развлекаться никогда не надоедает, но отец сказал – если откажешься, я расстроюсь.

– Понятно, – Николай завёл двигатель, – когда он расстраивается, кому-то это всегда выходит боком, – и замолчал, потому что одно дело болтать с юной дочкой босса, и совсем другое, беседовать с человеком, который находится в Системе и, возможно, скоро окажется в ней не на последних ролях.

Ехали они долго, и Лена с интересом разглядывала Москву. Впечатление складывалось двойственное: с одной стороны, она никогда не каталась по Москве просто так, а лишь смутно помнила дорогу с Павелецкого вокзала до «Домодедово», откуда с родителями летала в Турцию; с другой стороны, всё, вроде, было удивительно знакомо. …Так правильно – в сне-то я москвичка и наверняка тысячу раз проезжала здесь. Тем более, у меня есть машина… ага, только водить я не умею… или умею? В сне я ж совсем другая. О, было б классно, если б все это происходило на самом деле!.. Но, к сожалению, так не бывает – реальности не могут поменяться местами…

– Лен, – Николай повернулся к пассажирке, – как я понял, завтра ты уезжаешь, и это хорошо – мы тут пока разберёмся с твоим похищением, но сегодня за тобой ещё лучше присмотреть. Скажи, пожалуйста, на вечер какие планы?