догадалась Лена, – прикольно. Владимир Алексеевич… блин, что-то знакомое…

– Кать, ты помнишь историю любопытной Варвары? – «строитель» прищурился.

– Не надо мой славный носик, – девушка игриво прикрыла его ладошкой, – Николай Андреевич, я ж просто спросила!

– Не надо, Катюш, даже просто спрашивать то, что тебя не касается. Ты поняла?

– Простите, Николай Андреевич, больше не повторится, – девушка исчезла, а «строитель» повернулся к Лене.

– Зачем, вот, ей знать, кто ты такая? Хоть девки здесь, вроде, проверенные, но перекупить-то можно кого угодно.

– А что страшного, если она узнает, кто я? – удивилась Лена.

– Не знаю, – «строитель» пожал плечами, – но чем меньше люди получают информации, тем спокойнее жить – это главное правило безопасности. Эх, Леночка, ты не представляешь, сколько нервов мне стоит, чтоб твой отец был ещё жив!

…Блин, это ж он там был строителем, а во сне – главный секьюрити! А кто ж тогда здесь мой отец?.. Но придумать варианты Лена не успела, потому что на лестнице появился мужчина в халате с бейджиком «Врач Сергей Хохлов».

– Как там, Серёж? – остановил его бывший строитель.

– Пару дней полежит, и отпустим, – врач пошёл дальше, а бывший строитель повёл Лену на второй этаж.

Коридор оказался красиво отделан темным деревом; с потолка лился мягкий свет, гармонируя с неброскими пейзажами на стенах. У каждой из восьми одинаковых дверей стоял стул (видимо, для охраны), но ни одного охранника не было.

– Классно тут, – заметила Лена, оглядываясь по сторонам.

– Если б ты ещё знала, какие люди тут иногда лежат!..

Они подошли к двери, и бывший строитель постучал.

– Войдите! – послышалось из палаты.

– Доставил в целости и сохранности, – объявил бывший строитель прямо с порога, – Лен, ты чего там стоишь?

Лена вошла с замиранием сердца, ведь мало ли кого сумасшедшее подсознание могло назначить её отцом?

На широкой, совсем не похожей на больничную, кровати сидел… покупатель дач. …Его фамилия, Ковалёв!.. – она вспомнила совсем недавно полученную визитку. Только их встреча на Садах мелькнула в голове, как нечто постороннее, и тут же сознание прорезал яркий луч, выхватывая из лабиринтов памяти, вроде, незнакомые, а, вроде, и такие родные подробности. Это длилось секунды, но их оказалось достаточно, чтоб Лена заплакала и раскинув руки, бросилась к раненому.

– Папуля! – она плюхнулась на кровать и обняла его.

– Дочка, – Ковалёв поморщился, – потише – у меня ж рука…

Только тут Лена обратила внимание на бинты, охватывавшие плечо и часть предплечья.

– Прости, папуль, – она отстранилась, но чем дольше смотрела ему в лицо, тем уверенней признавала в Ковалёве отца. Это было очень странное ощущение, будто к ней действительно возвращалась память, причём, не так, как после четырёх «Ягуаров» с «Мартини», в сопровождении стыда и головной боли, а как-то светло и радостно.

– Ты-то сама как? Очень испугалась? – Ковалёв прижал её голову к здоровому плечу.

– Конечно. Но я знала, что ты меня спасёшь… – и тут Лена спросила такое, что ей, прежней, просто не могло прийти в голову, – пап, а зачем ты сам пошёл? Разве у тебя бойцов мало?

– Чего бойцы? Там ОМОН работал! – Ковалёв засмеялся, – а пошёл… я ж думал, ты там, а тебя уже успели перевезти.

– Папуля, – Лена снова обняла Ковалёва, только гораздо аккуратнее, – я так тебя люблю!

Бывший строитель кашлянул, привлекая к себе внимание.

– Владимир Алексеевич, я ещё нужен? А то хочу к ментам съездить – может, они выбили из этих козлов имя заказчика?

– Успеешь. Постой снаружи, – дождавшись, пока бывший строитель вышел, Ковалёв освободился из объятий, – никого менты не найдут. Это я сам должен разобраться, то ли так меня пытаются запугать, то ли просто схватили первую попавшуюся красивую девчонку, то ли… короче, вариантов много, и я думаю, пока ситуация не прояснится, из Москвы тебе лучше исчезнуть от греха подальше.