– И мы опустимся на планету?! – подпрыгнула Рута. – Хорошо если бы она была как наша деревня, только большая-большая и с большим озером, чтобы можно было долго-долго плыть…

И вдруг обхватила Зиту, потащила к воде. Остальные включились в эту игру, оглашая зал азартными криками, которые докатились и до хрисов, и до мужчин.

Первые отреагировали привычно: опустили антишумовую завесу и продолжали предаваться любимому времяпрепровождению – изучению информации. Вторые смотрели на резвящихся властительниц.

Все абударцы были из питомника исполнителей, их задачей было обеспечение этого веселья и беззаботности, походов, грабежей… Никто из них не знал своих матерей. Они были скопцами, хотя тоже не знали, что значит не быть ими. По слухам, которые циркулировали в каждом питомнике, где-то были питомники производителей, тех мужчин, которые оплодотворяли властительниц, и исполнители даже теоретически знали, как это происходит, но ни один из них, глядя на обнажённые тела женщин, ничего не чувствовал.

Они были похожи: невысокие, широкие, с сильными руками и большими неподвижными глазами, и отличались друг от друга лишь мышечной массой. Самый сильный – Будар, поэтому он был старшим, затем – Адар, с необычным для абударцев блеском глаз и, наконец, толстячок-добрячок Кадар.

Все трое мечтали об одном – оставаться рядом с Судьбоносной пока она не станет Суперсудьбоносной, войти в высшие круги исполнителей других супервластительниц и уже не мотаться по Космосу, а, оставаясь на Абударе, принимать глиссеры, распределять добычу и фактически править, пока властительницы стремительно догоняют растраченную в Космосе молодость.

– Мы меняем маршрут, – скупо обронил Будар.

Адар вопросительно взглянул на него. Кадар перестал чистить на плаще ромбики исполнителя.

– Пойдём по следу корабля раджинцев.

И опять Будар помолчал, прежде чем сообщить главное.

– Там – планета…

Планета – это была козырная карта в космической игре.

Планета – это удача, прекращение мотаний по Космосу, почёт, власть, богатство…

Они молча уставились на женщин, вновь усевшихся в свои ниши над бассейном.

Те тоже молчали.

И совсем не глядели в сторону мужчин.

Но все думали об одном и том же…

-3-

Судьбоносная чувствовала азарт охотника. Такой же азарт, как когда-то пережила совсем юной Гасительницей, перед вскрытием первого в её жизни корабля. Как и тогда, ей хотелось поторопить глиссер, сократить ожидание, и забыв об уютном уголке у бассейна и даже о добыче с корабля раджинцев, у которой прежде проводила немало времени, она жила теперь в навигационной рубке, вглядываясь в Космос, в то место, куда упирался пунктир нового маршрута.

В этой стороне Космоса она не была и, если бы не раджинцы, никогда бы не побывала. По всем имеющимся данным, этот уголок мироздания был ещё очень молод, безжизнен и неинтересен. Но что-то заставило раджинцев зайти сюда и даже остановиться. И эта тайна волновала её и требовала разгадки…

Квелые хрисы… Сколько возятся, а никак не могут вскрыть информационный блок корабля. Она приказала им отложить блок с первого корабля и заняться только что добытым, в надежде, что принцип хранения информации в нём может оказаться другим. Но вот уже скоро окраинная галактика и та самая планета, а результатов никаких.

Связь с Абударом прервалась почти сразу после вскрытия первого корабля, слишком далеко отошли от дома.

Раджинцам было проще: вся планета – антенна. Но, в принципе, связь особо и не нужна, не принято на их родной планете помогать друг другу, разве что приглашать к совместному вскрытию, если добыча велика для одного глиссера. Но такого случая Судьбоносная и не припомнит. Не вошедшую добычу предпочитали сбрасывать в Космос, чем поделиться с другими. Но сейчас она бы воспользовалась связью,– вдруг кто-нибудь сумел вскрыть хранитель раджинцев.