Коврик, Толик не мог вспомнить его название, но состоящий из кругляшков с шипами и плотной плёнки был брошен к двери. Надо попробовать, каково это – лежать на нём. Железные дедушкины гантели туда же. Времени полно, чего бы не подкачаться.

Через примерно полчаса Толик начал спускать всё, что решил прихватить с собой. Коврик массажный, гантели, эспандер резиновый, два циркониевых браслета, советский самоучитель по рукопашному бою, телогрейка деда, грелка резиновая розовая, одна случайная книга Сидни Шелдона (поржать). Всё это великолепие заняло ещё некоторую часть комнаты Толика. Но что уж поделать. Пока Терри тихонько похрюкивал во сне, Толик постелил рядом с пёселем коврик и в одних трусах улёгся на пластиковые шипы. Укрылся одеялом. Взял читалку с Пратчетом и начал снова засыпать. Выходной же. Отработав шестнадцать дней, можно и отдохнуть.

Снилась Толику какая-то ахинея. Некие штуки, похожие на молекулы, летали на голубом фоне, меняясь местами, расщепляясь и вообще ведя себя самым неподобающим образом. Напоминало вступительные титры кинокартин начала нулевых годов. Мама, когда Толик проснулся, сказала, что он опять стонал и дёргался во сне.

– Ты пьёшь свои таблетки?

– Да, конечно. Не забываю, не переживай. У меня нет желания опять свалиться с инсультом. Но могу заметить, что, поспав вот сейчас эти пару часов, чувствую себя просто отлично. Полон сил и энергии. – сказал Толик, подходя к холодильнику. – Пожру, пожалуй, ещё.

– Ну, ты хоть кушать нормально начал. Меня это очень радует. Толь, мы к тёте Марине едем, у неё день рождения сегодня. Ты ведь выходной? Поехали с нами?

Толик поморщился. Он не особенно любил праздники. Все эти сборища родственников за столом, «неожиданные» подарки постельного белья и нелепые тосты в стиле «щастияздоровия» вгоняли Толика в тоску с самого детства. И мама об этом знала. Он и свой день рождения не всегда отмечал, частенько на эту дату меняясь сменами, чтобы быть на работе.

– Да поняла я. Не любишь ты такое. Ты и свой день рождения не всегда отмечаешь.

– Не всегда. – подтвердил Толик, накладывая салат с рисом и сайрой.

Два месяца до свадьбы. Вокруг все друзья. Он в любимом баре с бутылочкой любимой «Атомной прачечной». Но самое главное, он обнимает Солнышко, которую любит до безумия. Невероятная теплота и радость до сих пор, хотя они вместе уже два года, пронзали его каждый раз, как их взгляды встречались. Терри, любимец местной, как и любой другой публики, тискался с постоянниками бара, щеголяя искренней улыбкой и очень умным, но детским взглядом.

Сегодня Толику Маренскому исполнилось тридцать два года. Он наслаждается жизнью и уверен, что дальше будет только лучше.

Случайно в «Рейл» заглянули Кот и её нынешний парень. Они с Толиком хорошо, но редко общались, так что никакой неловкости или подобного не было. Кот обняла Толика и даже поцеловала в щеку. Солнышко была не против. Она знала, что этот парень только её. Все, кто был в баре в этот солнечный день19, являлись либо друзьями Толика, либо приятелями, ведь это был «их» с Солнышком бар. Один из владельцев «Рейла» даже подарил Толику бутылку «Прачечной» в честь праздника, что невероятно растрогало его. Как обычно, в этой компании нёсся караван историй. Одна интереснее, смешнее и остроумнее другой. Солнышко пропала на пару минут и вернулась с небольшой коробочкой. Вручила её Толику и как-то особенно озорно улыбнулась. Он открыл коробку, рассмеялся и чуть не расплакался20. Внутри был маленький тортик. Вместо цветочков и рюшечек, на нём красовалась надпись, полностью копирующая татуировку Толика на левой части живота. Гласила надпись: «Взял и прожил жизнь впустую. Не зассал». Этот торт моментально вошёл в список «Такого для меня никто не делал». Список этот хранился у Толика в голове, и большинство пунктов имело приписку «Солнышко».