– Старик реально считает себя потомком Сиорана, – подытожил Марков.

– Рене, вы просто живая энциклопедия, – улыбнулся ему Вольск.

В обеденном зале был сервирован большой стол. На бело-красной посуде золотились гербы Атлопатеков и Шелтонов, к Дому которых принадлежал род адмиральши. Гвен усадили на троноподобное кресло рядом с адмиральской четой. Маркову и Вольску указали места в средней части стола. Напротив них, как указывали разместительные таблички, расположилась семья главного судьи Второго флота Ферфакса. Его дочь Тенна носила форму флаг-офицера. Вольск заметил её быстрый изучающий взгляд, который она задержала на Маркове.

«Интересно, – подумал археолог, – а что наш всеведущий детектив знает об этой даме?»

Тем временем присутствующие подняли бокалы за здоровье императора и его Дома. Адмиральское вино Вольску понравилось. После исполнения гимна мажордом дал знак подавать первую перемену блюд. Правитель объявил:

– Сегодня на стол не подадут ни грамма синтетической или модифицированной пищи. Все овощи и фрукты выращены на плантациях Центрального поселения. И главное, дорогие мои гости: сегодня мой повар представит нам свои уникальные блюда, приготовленные из благородных животных, населяющих Океан Нелли и Море Наоми. Одно из блюд названо в честь нашей очаровательной гостьи, баронессы Великосиртской.

Присутствующие не поскупились на аплодисменты, а мэр заметил:

– И самые редкие из этих океанских животных были пойманы нашим несравненным великим охотником лордом Джилином!

Аплодисменты стали оглушительными. Правитель покраснел от удовольствия. Вольск, наблюдавший за Тенной Ферфакс, заметил язвительную улыбку, скользнувшую по красивому лицу флаг-офицера. Дочь судьи явно не относилась к числу почитателей охотничьих талантов Атлопатека.

Слуги поставили на стол салаты. Джилин сообщил, что в салаты добавлено мясо кидронийских кальмаров.

– Вы, баронесса, – обратился он к Гвен, – наверное, знаете об этих животных больше, чем мы?

– Я не специалист по кидронийской фауне и могу ошибиться, – предупредила ксенобиолог. – Насколько я понимаю, «кидронийскими кальмарами» здесь принято называть представителей Acrania nellina?

– Вы совершенно правы, баронесса, – подтвердил один из офицеров, судя по нашивкам, военный биолог. – Это разновидность так называемых примитивных бесчерепных псевдокефалоподий, которых школа Гельфанда-Оссиновского определяет как «элазмомуллии Лангра». В Океане Нелли, как мы теперь знаем, водятся животные, более похожие на земных кальмаров, чем элазмомуллии. И более близкие по организации. Тут обычная терминологическая неувязка. Но вы, баронесса, блестяще с ней справились.

– Спасибо, коллега, – поблагодарила Гвен.

– Как бы они не назывались, они весьма вкусные, – заметил Марков, пережёвывая мясо элазмомуллии. – Напоминают наших съедобных улиток. На Тирронии это был бы офигенный деликатес.

– Вы гурман? – спросила его Тенна.

– Все тирронийцы немного гурманы, а я тиррониец.

– И все тирронийские гурманы носят браслеты с детекторами токсинов? – Дочь судьи кивнула на керамический браслет, выглядывавший из-под манжеты следователя.

– Определитель ядов? – встрепенулся её отец. – Зачем? Мы в приличном доме.

– Вот именно, – поддакнул сидевший рядом с Вольском офицер с петлицами капитан-лейтенанта.

– Представьте себе, это традиция моего мира, – невозмутимо ответил Марков, отправляя в рот очередную порцию «кидронийских кальмаров». – У нас высокоизбирательный детектор считается лучшим подарком для новорождённого.

– У вас на Тирронии принято подсыпать друг другу отраву? – удивилась супруга правителя. Она сидела достаточно далеко от Маркова и семьи Ферфаксов, но внимательно прислушивалась к их словесным пикировкам.