–Пф, а что я сказал? По-моему, все и так ясно. Еще попросишь у меня – я припомню! —кричал вслед Женя.

***

Чайник вскипел, ты будешь черный или зеленый чай? —тактично поинтересовалась у Кости Рита, насыпая себе молочный улун.

– Я буду с бергамотом, если есть. Так как насчет социологии? Честно говоря, я все лекции пропустил, даже не знаю, с чего начать.

– Кость, я тоже не знаю, с чего начать. Я хотела тебе сказать давно, что не могу так больше. Я не буду слушать своего отца, если хочешь, я уйду из дома, только не говори, что я маленькая. Я просто правда тебя люблю.

Молчание повисло посреди комнаты, было слышно только пузырящуюся в чайнике воду, которая словно пыталась прервать этот диалог и предложить ребятам выпить по чашке чая.

– Рит, ты мне тоже не безразлична, но боюсь, что не чувствую того же к тебе. Я все это время думал над тем, что между нами. Если думаешь, что подонок и не стою твоих чувств,—ты права. Найди парня, который сможет оценить такую, как ты. У меня нет ничего, вот совсем. Я по выходным иногда фуры выгружаю со всякими овощами рядом с базой – зачем тебе такой? Я же просто мудак… Прости.

– Я знаю все, но мне все равно. Я люблю тебя очень, когда только увидела, поняла уже. Ничего поделать не могу. Каждый день наблюдаю за тобой на парах, а если вижу, что ты уходишь,– вообще теряю всякий смысл пребывания в универе. Давай попробуем, пожалуйста,—закончила Рита и привлекла к себе Костю.

Родительская кровать, мятое постельное белье, и Рита в объятиях самого любимого мужчины в этой вселенной. Ей казалось, что впереди целая жизнь. Целая жизнь, наполненная его запахом, его голосом, его руками.

– Кость, обними меня сейчас. Я не думала никогда, что можно вот так влюбиться. Я, наверное, сейчас рассуждаю, как маленькая глупая девочка, но ничего сделать не могу. Простишь меня?

– Рит, мне нужно домой уже. Я сегодня обещал маме с краном помочь. На кухне что-то со смесителем, надо прокладки поменять попробовать. Думаю сам сделать, чтобы не вызывать мастера – дорого. Хочешь, завтра встретимся?

В этот момент кто-то провернул ключ в замке. Входная дверь распахнулась, и стало ясно, что родители Риты не доехали до дачи. Но кажется, доехали до сущего абсурда.

– Алексей Дмитриевич, это не то, что вы подумали,—успел с искаженным гримасой лицом проговорить Костя.

– Ах, ты… Ах ты, щенок. Пошел вон из моего дома. Чтобы я тебя рядом с Ритой… —бессвязно произносил Алексей и хватался судорожно за сердце.

– Пап, вы же на дачу поехали! Почему вы здесь…

–Дорогая, нам воду отключили, и мы решили вернуться,—пыталась оправдаться мама.

Подходя все ближе к Косте, Алексей то и дело смотрел на тяжелые предметы в гостиной, намереваясь запустить чем-то в юношу.

Ирина Алексеевна, как женщина мудрая, стала успокаивать мужа всеми доступными способами. Немая сцена превращалась медленно в артхаусное кино, где главный герой перестал ощущать себя в своем же теле, астральное тело его же наблюдало за всем уже со стороны.

Костя медленно стащил джинсы с края кровати и футболку вместе с тем. В этот же момент Рита кинулась на шею Кости, целуя его в губы:

– Пап, я его люблю! Ты не посмеешь, я тебе уже все сказала. Либо ты даешь нам спокойно Костей встречаться, либо я ухожу жить к нему! Да, Кость?

– Рита, прости. Я не могу, я пойду домой,—в полуобморочном состоянии мямлил себе под нос что-то Константин, а ноги несли его к выходу.

***

– Костя, вставай – тебе на работу пора! Ты же сам говорил, что серьезное дело не терпит отлагательства. А сам спишь до последней минуты. Я нам кофе уже сварила – ты просил недавно! —чмокнув в щеку, Нора побрела в майке и трусиках на кухню.