– Единорог конечно! – сказал Тим.

– Что-о-о?

– Тут сказано, что единорог является символом благородства, и все рыцари только и делают, что встречают их, – принялся объяснять Питер, – а раз мы будем рыцарями, нужно приманить хоть одного, чтобы он осенил благородством и нас. Мы вообще-то хотели приманить его яблоками, но раз есть ты, это же ещё лучше!

Решено было идти с самого утра, чтобы не терять времени зря. Так что на следующий день, едва рассвело, ребята вышли в путь, взяв с собой яблоки и бутерброды. Отойдя от дома, они остановились посовещаться.

– Надо идти туда, – Питер указал рукой в дальнюю часть сада, переходившую в лес. – Те места дальше всего от любой дороги, я точно знаю. С тех пор как появились автомобили, все единороги давно сбежали от их шума.

Остальные согласно закивали и, свернув, зашагали по густой траве.

– А когда вы станете рыцарями, вам нужно будет учиться в школе? – спросила Элли, стараясь не отставать.

– Не знаю, – честно ответил Тим. – Там будет видно.

– Я думаю, мы будем слишком заняты, защищая угнетенных, – поддержал его Питер. – Но книги все равно, конечно, будем читать.

– А кто это – угнетенные? А где вы их возьмёте?

– Я… я не знаю, – признался он. – Спрошу у папы. Но, думаю, они сами придут, когда узнают о нас.

– Вот это да-а-а! – восхищению и любопытству девочки не было конца. Подумать только, сколько интересного открывается после встречи с единорогом!

Они шли долго, солнце поднялось высоко. Уже перевалило за полдень и стало совсем жарко. Путники притомились. Элли брела, уцепившись за рюкзак Питера, устав, но не решаясь признаться. Мальчики тоже выдохлись, но признаваться тоже не хотели. Поэтому когда на небольшой прогалине увидели родник, то, не сговариваясь, кинули сумки рядом и устроили привал в прохладной тени. После бутербродов и свежей воды стало повеселее, но вставать и немедленно продолжать путь никому не хотелось.

Элли, лежа на мягкой траве и глядя меж ветвей в высокое голубое небо, задумчиво спросила:

– Как вы думаете, сколько нам ещё идти?

Питер, лежавший рядом, перекатился на живот и махнул рукой в сторону просвета где-то слева.

– Вот то место выглядит довольно загадочно. Мне кажется, они там обитают.

– Они?

– Ну не могут же единороги жить поодиночке. А там, мне кажется, точно их дом, смотрите, похоже ведь?

Все согласились, что место выглядит очень подходящим для единорогов, но слишком устали, чтобы немедленно вскочить и броситься туда. Элли тоже перекатилась на бок, зевнула и задремала, убаюканная пением птиц и тихим плеском родника. Тени от деревьев качались, скользили по лицам и казалось, что невидимые волны уносят куда-то дальше и глубже, в мягкую неизвестность…

И тут Тим неожиданно сел:

– Стойте, а вы помните, как мы сюда пришли?!

– Что? – сонно пробормотал Питер, не открывая глаз.

– Ты же помнишь дорогу назад, да?

Ещё мгновение Питер и Элли лежали как ни в чем ни бывало, а потом оба подпрыгнули как ужаленные. Девочка вопросительно взглянула на Питера:

– Ты же знаешь, где мы и как вернуться домой? Ну, прежде чем мы пойдём туда, дальше?

Во рту у Питера неожиданно пересохло, а голова стала пустой. Очень медленно он поднял взгляд на ребят, и у них тоже вдруг пересохло горло и головы стали совсем пустыми. Некоторое время они смотрели друг на друга, а потом вскочили и засобирались, точно опаздывая.

– Давайте подумаем. – сказал Тим. – Мы пришли оттуда.

– Или оттуда?

– Нет, я помню, мы проходили мимо вон того загнутого вбок дерева.

– А разве загнутое дерево было не на той поляне совсем в начале, где уши зайца?

– Нет, заяц был возле пригорка, я там запнулась, помните?