– Раз туда собирается Алмерия…

– Именно это обстоятельство все и решило, – перебил ее сэр Чарльз. – Через несколько месяцев я буду обязан проводить все свое время в компании Алмерии. Позволь мне насладиться остатками свободы!

– Чарльз! – Голос матери дрогнул. – О, дорогой! Если б я знала, как ненавистен тебе этот брак, то никогда бы… Не в моей власти заставлять тебя жениться против воли. Но в течение стольких лет это было делом решенным, и вроде бы ты не испытывал tendre к другой женщине, да и тебе уже за тридцать, так что…

– Да, да, мадам! – нетерпеливо оборвал он. – Знаю, пора остепениться. Несомненно, Алмерия делает мне большое одолжение. И, конечно, мы созданы друг для друга. Но в Бате на Рождество я не останусь!

Восемь дней спустя, прежде чем познакомиться со своей юной подопечной, сэру Чарльзу пришлось побеседовать с двумя благообразными старыми девами в чепцах и перчатках, заметно взволнованными появлением в приемной высокого джентльмена подозрительно красивой внешности, одетого в дорожное пальто с не менее чем шестнадцатью пелеринами. Здесь же стояла застенчивая школьница в скромной мантилье и шапочке, почти полностью скрывающей заплетенные волосы. Она не проронила ни слова, пока мисс Титтерстоун заверяла сэра Чарльза, что дорогая Анна не причинит ему неудобств. Одобрив это заявление, мисс Мария с довольно странной тревогой в голосе добавила, что Анна, по ее мнению, будет вести себя как положено. Обе леди будто находили утешение в присутствии миссис Фиттон, которая все это время нежно улыбалась своей воспитаннице.