– Ужасно надеяться на то, что мы найдем его мертвым, – продолжал Патрик более миролюбивым тоном, – но я совершенно убежден: только тогда мы узнаем, что же произошло. Готов биться об заклад – он исчез не по собственной воле. Когда есть труп, то, по крайней мере, есть над чем работать.

– Да, ты совершенно прав. Жуткая мысль, что этот парень где-нибудь всплывет или обнаружится в лесу. Но у меня то же чувство, что и у тебя. Должно быть, ужасно…

– Не знать – ты это хотел сказать? – проговорил Патрик и осторожно переставил ноги, которые начали потеть от прижатой к ним горячей собачьей спины.

– Да, ты представь себя в этой ситуации. Каково сидеть и понятия не иметь, куда девался человек, которого ты любишь! Это как с родителями пропавших детей. Есть американский сайт на эту тему. Сотни фотографий и призывов откликнуться. Просто кошмар какой-то!

– Я бы такого просто не пережил, – сказал Патрик. Он представил себе свою непоседу-дочь. Мысль о том, что ее могут у него отнять, казалась совершенно невыносимой.

Возникла пауза, которую прервал жизнерадостный голос Анники:

– О чем вы тут беседуете? Какое-то совершенно похоронное настроение за столом.

Она вошла и тоже присоединилась к компании. Вслед за ней появился самый младший сотрудник участка, Мартин Мулин, привлеченный голосами, доносящимися из кухни, и запахом кофе. Он работал на полставки, в остальное время сидя дома с маленьким ребенком, и пользовался каждым случаем поучаствовать в разговорах коллег, чтобы не выбиваться из коллектива.

– Мы говорили о Магнусе Кельнере, – произнес Патрик, своим тоном давая понять, что разговор на эту тему уже завершен. Чтобы подчеркнуть это, он заговорил о другом: – Как дела с вашей малышкой?

– Ой, хорошо. Вчера нам прислали новые фотографии, – ответила Анника и вытащила из кармана кофты пачку снимков. – Посмотрите, как она выросла!

Анника положила фотографии на стол, и Патрик с Йостой стали по очереди рассматривать их. Мартин уже имел возможность полюбоваться снимками, когда пришел утром на работу.

– Ой, какая хорошенькая! – воскликнул Патрик.

– Да, – кивнула Анника. – Ей уже десять месяцев.

– Когда же вы сможете поехать за ней? – с искренней заинтересованностью спросил Йоста. В том, что Анника и Леннарт всерьез задумались об усыновлении, был его немалый вклад, так что он отчасти воспринимал девочку как свое дитя.

– Пока нам поступает весьма противоречивая информация, – вздохнула Анника. Собрав фотографии, она бережно убрала их в карман. – Похоже, через пару месяцев.

– Наверное, тебе кажется, что это целая вечность, – проговорил Патрик, поднимаясь и ставя свою чашку в посудомоечную машину.

– Само собой. Но с другой стороны… Все идет своим чередом. Она у нас есть.

– Вот именно! – воскликнул Йоста и, забывшись, положил ладонь на руку Анники, но тут же отдернул. – У меня много дел. Некогда мне сидеть тут с вами языком чесать, – буркнул он смущенно и поднялся.

Трое коллег с улыбкой смотрели ему вслед, когда он поспешно вышел из кухни.

– Кристиан! – воскликнула директор издательства и, подойдя к нему, заключила его в свои могучие объятия, обдав тяжелым запахом духов.

Кристиан задержал дыхание, чтобы не чувствовать навязчивый запах. Габи фон Русен никогда не отличалась излишней деликатностью. Всего в ней было с избытком: слишком пышная прическа, излишек косметики и к тому же привычка одеваться, мягко говоря, вызывающе. По сегодняшнему торжественному поводу она нарядилась в ядовито-розовый костюм с огромной зеленой матерчатой розой на лацкане, а высоченные каблуки, как всегда, представляли угрозу жизни и здоровью. Однако, несмотря на этот экстравагантный внешний вид, директор нового бурно развивающегося издательства заставила всех воспринимать ее всерьез. Проработавшая в издательском деле более тридцати лет, она обладала острым умом и не менее острым языком. Те, кто когда-то недооценил ее как конкурента, давно осознали свою ошибку.