Мы с Клементьевым согласились с доводами начальника. Скорее всего, наш преступный мир к взрыву не причастен. Сам метод расправы не характерен для воров. Зарезать, застрелить – это бандиты могут, а вот ликвидировать врагов с помощью живой бомбы – это вряд ли. С другой стороны, «новое мышление» – оно ведь для всех. Это раньше никого не взрывали, а почему бы сейчас не попробовать? «Клубок» (групповое убийство на милицейском жаргоне) распутывать всегда труднее, чем единичное убийство. В «клубке» все перепутано. Поди-ка, догадайся, кого при массовом убийстве хотели ликвидировать.

– Перейдем к остальным жертвам взрыва, – предложил Малышев. – Кто выступит?

Слово попросил я.

– Судя по показаниям свидетелей, в кафе шел неприятный разговор. С одной стороны в нем участвовал кооператор Шафиков, с другой – афганец Демушкин. Комсомольский работник Яковлев был приглашен Демушкиным для солидности, чтобы показать, что горком ВЛКСМ на его стороне. Тихон выступал в споре в роли арбитра. Если они делили собственность, то за посредничество Тихону положены десять процентов от суммы спора. Картина последних минут жизни взорванных спорщиков вырисовывается такая: Демушкин давил на Шафикова, тот оборонялся. Некая третья сила покончила со всеми разом.

– Что они могли делить? – спросил Малышев. – Шафиков не планировал продать свой кооператив?

Мы дружно пожали плечами: хозяйственная деятельность кооператоров нас не касалась, мы же не БХСС, у нас своих дел полно.

– Геннадий Александрович, прошу вас! – Малышев предоставил слово Клементьеву.

– Нами задержан швейцар-гардеробщик кафе, некий Самошкин, бывший спортсмен, участник боевых действий в Афганистане. По словам Самошкина, он в девять вечера запер кафе. Примерно в половине десятого или немного позже в двери настойчиво постучались. Он открыл и увидел двух сотрудников милиции в шинелях. Один из милиционеров был в звании старшего лейтенанта, второй – сержант. С милиционерами был подросток лет тринадцати, по приметам полностью совпадающий с «живой бомбой». На подростке была осенняя куртка. По внешнему виду гостей швейцар сделал вывод, что они только что вышли из автомобиля: снега на шапках у милиционеров не было, а вчера вечером шел легкий снежок. Пацан был без головного убора, на голове и одежде у него снега также не было.

Милиционеры прошли с подростком в фойе и заявили швейцару, что сейчас паренек сделает подарок их знакомому, и они тут же уедут. Самошкин ничего не мог им возразить. Подросток скинул с плеч куртку, взял у сержанта торт и пошел в зал. Старший лейтенант наблюдал за ним от входа в гостевой зал. Когда грянул взрыв, сержант закричал Самошкину: «Беги в зал, спасай людей!» Швейцар растерялся и не нашел ничего лучшего, как побежать за инструкциями к директору кафе. Милиционеры, воспользовавшись суматохой, скрылись. Кроме швейцара, никто милиционеров в кафе не видел. Возможно, Самошкин врет и выдумал всю эту историю от начала и до конца, а может быть, говорит правду.

– Где он сейчас? – спросил Малышев.

– Ждет суда за мелкое хулиганство.

– Так, – оживился Николай Алексеевич, – кого еще задержали?

– Я закрыл охранников Тихона и двух афганцев, – ответил я.

– Мы задержали швейцара и еще пять человек, – доложил Клементьев.

– Кто эти пятеро? – подозрительно прищурился Малышев.

– Двое барыг, скупщики краденого. Один – вор. Он у нас проходит по серии квартирных краж. Вор ужинал с приятелями в кафе, так что теперь пускай посидит в ИВС, мы пощупаем его по последним делам. Один задержанный – кооператор. Он был у нас свидетелем по делу, вел себя хамски, прокурором стращал. Я думаю, встреча Нового года на нарах пойдет ему на пользу. Еще задержана некая Голубцова, проститутка и спекулянтка.