– Но…

Тина подняла руку.

– Я не закончила. Ты представляешь, что значит жить в страхе каждый день? Зато я прекрасно знаю! Я одна тащу на себе семью – ты не вкладываешь ни цента. Транжиришь деньги и высасываешь из меня все силы – вот и все.

– Как мило! Я, между прочим, вчера ужин тебе приготовил!

– Яичницу с картошкой пожарил? – усмехнулась Тина. – Если, по-твоему, в этом и заключается роль мужа, ты глубоко заблуждаешься.

Рик тяжело дышал, сжав кулаки, но Тина не унималась. Ей никогда прежде не удавалось набраться духу и дать ему отпор, и она чувствовала небывалый прилив сил.

– Тебе нужна помощь, Рик, и я не могу тебе ее дать.

Он резко вскочил на ноги и, перегнувшись через стол, схватил ее за волосы.

– У тебя кто-то есть, да? Кто он? Я убью его, а потом убью тебя.

Тина смело смотрела ему в глаза.

– Никого нет, Рик. Как ты не можешь понять: я ухожу из-за тебя! Никто в этом не виноват, кроме тебя.

Он разжал руку.

– Тина, ну зачем ты меня выводишь, – сказал он упавшим голосом. – Пожалуйста, не уходи. Ты мне нужна.

Тина сняла с вешалки пальто и подняла чемоданчик.

– Уже собралась? Вот стерва! И как долго ты это планировала?

– Ох, даже не знаю. Может, с того дня, как мне зашивали бровь – после того, как ты врезал мне по лицу.

– Я не виноват, просто кольцо попало…

– Или с того дня, как ты разбил мне кулаком губу, или затушил сигарету о мою руку, с того дня, как ты впервые изнасиловал меня или украл мои деньги, чтобы сделать ставку. С треклятого дня нашей свадьбы! Мне продолжать?

Произнеся все это вслух впервые в жизни, Тина почувствовала, как к ней возвращаются давно погребенные внутренние силы, а вместе с ними – уверенность в том, что она просто обязана покинуть этот дом, иначе ей не сохранить ни рассудок, ни жизнь.

Уверенным шагом Тина направилась в прихожую, решительно распахнула дверь и с высоко поднятой головой переступила порог, ни разу не обернувшись.

– Тина, вернись. Прости меня, – колени Рика подогнулись, и он рухнул на пол.

Тина едва сдерживала шаг, спускаясь по улице. У нее словно выросли крылья, и она была готова бежать и бежать бесконечно. Что ж, вскоре ей и правда придется спасаться бегством, как только Рик обнаружит, что она обчистила его карманы, пока он спал, и забрала весь выигрыш.

Спустя несколько часов Тина стояла на пороге небольшого ухоженного дома и нервно переминалась с ноги на ногу. Дверь открыла роскошная блондинка в полном боевом окрасе, увешанная килограммами золотых украшений.

– Чем могу помочь?

– Вы, должно быть, Шейла. Я Тина.

Она протянула руку, но Шейла не шелохнулась.

– Эм-м… Грэм дома?

– Вы знакомы?

– Да, мы друзья. Я по субботам работаю в магазине рядом с его конторой.

– Кто там, Шейла? – раздался изнутри голос Грэма.

Шейла приоткрыла дверь пошире и пригласила Тину войти.

– Говорит, твоя подруга.

– Тина! – воскликнул Грэм, появившись в прихожей. – Что случилось, милая?

Едва взглянув на обеспокоенное лицо Грэма, полное волнения и заботы, Тина, как всегда, расчувствовалась, и ее голос дрогнул:

– Я ушла от него, Грэм.

– Бог мой! Иди сюда.

Он обнял ее и крепко прижал к себе. Шейла наблюдала за сценой в некотором недоумении.

– Шейла, поставь чайник, пожалуйста, – обернулся к ней Грэм.

Тина взяла себя в руки.

– Не надо, Шейла, я ненадолго. Я просто хотела, чтобы Грэм знал, что произошло. Он всегда был отличным другом, и если бы он мне вчера не помог – я бы никуда не ушла.

– Ты что – забрала его деньги? – недоверчиво спросил Грэм.

Тина натужно улыбнулась:

– До последнего цента. Я нашла небольшую комнатку – буду снимать. Заприметила ее еще пару недель назад, но тогда не хватало денег. Она все еще свободна, так что туда и пойду. Там неплохо, правда! Мебель старовата, а стены такие тонкие, что я слышу, о чем думает парень в соседней комнате, но, по крайней мере, это будет моя собственная комната.