, но в нашедшей буре показуется, что не на Бога, но на человека, сребро и злато надеются, когда от тех помощи ищут в печали. Видишь, как искушение открывает, что в сердце нашем содержится, а отсюду видно, коль полезно есть искушение к познанию внутреннего состояния. А познавшему немощи своя надобно их целить истинным покаянием, жалением и призыванием Иисуса Христа, Врача душ и телес; якоже немощный телом не пренебрегает о себе, но лекаря призывает и просит от него исцеления, тако наипаче нам, христианам, видя в себе, то есть в душах наших, многоразличные недуги, которыми души наши расслабляются и к вечной смерти клонятся, не должно коснеть и медлить и нерадеть, но призывать Иисуса Сына Божия и от Него исцеления просить. Един бо Он сии недуги как ведает совершенно, так и исцеляет, не былием, но словом единым. Требуется же и от нашей стороны труд, тщание, подвиг и неусыпное старание. Тело немощное тщимся целить, хотя и знаем, что в землю обратится: кольми паче об исцелении души тщаться должно, которая есть бессмертна. Что убо пользует[227] тело здравое иметь, а душу немощную? Лучше телом гнить, а душою здравствовать, нежели телом быть здравому, а душою немощному. Лечи или не лечи тело, однако ж согниет: а когда душа здрава будет, то и тело, в воскресение общее соединившися с душою, оздоровеет, и в бессмертие облечется, и в прекрасный вид о деется.

Видишь, что есть изменить состояние внутреннее. К пременению внутреннего состояния надлежит и мира сего презрение, то есть не иметь в мире сем чести, славы, богатства и угодия, но обратить ум и сердце свое к вечности; о том едином помышлять, как бы, благодатию Божиею, избежать неблагополучныя вечности и получить благополучную. О том у всякого христианина тщание неусыпное должно быть. Преходит во образ мира сего[228]. Сегодня человек живет, а утро[229]умирает и оставляет мир, и с миром всё, честь, славу, богатство и всякое угодие, и богатый бывает как нищий, и славный как подлый, и благородный как худородный, и господин как раб. Тако, когда переменится сердце, или внутреннее состояние, тогда от премененного сердца последуют начинания, дела, слова и все житие, подобное тому: тако от источника очищенного чистая вода течет, от доброго древа добрые плоды рождаются и прочая. И к сему много труда, тщания и подвига требуется; глубоко бо сердце человеческое растленно и поврежденно ядом первородного греха и трудно и мало от кого познавается, разве от тех, которые в том поучаются и в различных искушениях бывают: искушение бо, как выше сказано, открывает, что в сердце нашем сокровенно есть.


Спасайся.

Письмо двадцать первое

Что значит жить для греха и что значит жить для Бога? Почему следует презреть мир, если он создан для нас? О бессмертии, красоте, благородстве и достоинстве души человеческой

Два вопроса ты задал мне: 1) что есть жить греху и что – жить Богу? 2) ради чего мир презреть, яко он ради нас создан? – на которые я тебе по силе моей отвещаю.

1) Знаешь ты, что мертвый человек не слышит, что ему ни говорится и приказуется: так и духовно мертвый не слушает и не внимает, что ему Бог в слове Своем глаголет, но делает только тое, что похотливое сердце его хощет. Таковый человек Богу мертв[230], яко не живет Ему, но своей злой воле, понеже не тое делает, что Бог хощет и велит, но что страстная плоть; живет же греху, потому что греха, который в сердце живет, слушает и ему повинуется. Якоже раб тому господину живет, которого слушает, и которому повинуется, и которого волю исполняет, тако и человек Богу живет, когда Богу повинуется и волю Его творит; греху живет, когда греху повинуется и творит его. И тако всякий человек или Богу живет, или греху: кто в истинном покаянии находится и заповеди Божии, в которых воля Божия изображена, исполняет, тот Богу живет; кто в нераскаянии имеется и грех творит, тот не Богу, но греху живет. Сего ради Богу живущий называется рабом Божиим, яко работает Ему творением воли и заповедей Его; а живущий греху рабом греха называется, яко делает тое, что грех хощет, по писанному: