Но когда ты будешь в моей мастерской, ты поймешь, что кроме поисков контура, я определенно имею чувство цвета и понимание глубины оттенков, как и всякий другой художник.

Пишу огромную иву с обрубленными ветвями, и уверен, что это будет лучшая из моих акварелей. Суровый пейзаж – мертвое дерево, а за ним пруд, заросший камышом; депо железнодорожной компании Райна, где скрещиваются железнодорожные пути; черные, закопченные здания, затем зеленые луга, дорожная насыпь и небо с бегущими друг за другом облаками, серыми, с яркими белыми контурами. Одним словом, мне хотелось передать это так, как это видит и чувствует, как мне думается, стрелочник, когда он стоит в своей униформе с маленьким красным флажком в руках и говорит сам себе: «Какой унылый сегодня день!»

Что касается рисунков, которые я тебе покажу, я думаю только то, что они, надеюсь, станут для тебя доказательством – в работе я остался на том же самом уровне, с которого начинал, а развиваюсь в разумном направлении. Что касается коммерческой ценности моих работ, то у меня нет иных претензий, кроме одной: я буду удивлен, если мои работы не будут продаваться так же, как работы других художников. Случится это рано или поздно, оставим вопрос открытым. Только честно работать с натуры, прилагая все свои усилия – вот верный путь, который не может не привести к успеху.

Рано или поздно чувство природы и любовь к ней всегда находят отклик среди людей, которые интересуются искусством. Долг художника – погрузиться как можно глубже в природу и использовать все свои знания и выразить все свои чувства в своих работах так, чтобы это было понятно другим людям. Но работать исключительно ради цели продать свою работу – это значит вводить в заблуждение любителей искусства, и, на мой взгляд, это не совсем правильно.

Когда я вижу, как некоторые художники, с которыми я познакомился здесь, мучительно сражаются со своими акварелями, так что ничего более не могут разглядеть, я временами думаю: друг, ты рисуешь неправильно. Я ни разу не пожалел о том, что не начал сразу с акварелей или живописи. Я не сомневаюсь, что добьюсь своего, если буду упорно трудиться, с тем чтобы моя рука была уверенна в рисунке и перспективе.

Не думаю, чтобы ты когда-либо подозревал меня в лени, но мне кажется, что некоторые здешние художники думают именно так. Они говорят: «Ты должен сделать то и то». И если ты не делаешь этого, не делаешь немедленно или не делаешь в точности так, или отвергаешь это, они продолжают: «Так ты думаешь, что знаешь это лучше меня?» В этом случае, иногда в течение пяти минут, они отстраняются от тебя, и создается такое положение, когда никто не желает сделать шаг по направлению друг к другу. И в этом случае единственный правильный выход, когда одна из оппонирующих сторон набирается присутствия духа и промолчит, первая принесет извинения и поспешно удалится. И мне хочется сказать: «Благослови мою душу, художники – это как семья». Иными словами, губительное слияние людей с противоборствующими интересами, каждый из которых в разладе с остальными, и лишь те немногие, чьи взгляды совпадают, объединяются с одной только целью – чтобы доставить неприятности кому-то одному. Это определение слова «семья», дорогой брат, не всегда имеет положительный смысл, в особенности когда речь идет о художниках или о нашей собственной семье. Но я продолжаю надеяться, что в нашей семье когда-нибудь воцарится мир.

Это более или менее эффект полярной ивы, но в акварели как таковой отсутствует чистый черный цвет, за исключением его оттенков. Где в этом этюде можно найти самый темный оттенок черного? Самый насыщенный – в темно-зеленом, коричневом и сером.