Вообще, возникает вопрос, в каком же положении остаются почетные советники, среди которых много уважаемых и достойнейших людей? Не мог же Леви опять-таки самозваным каким-то актом их уничтожить. Конечно, с нашей стороны мы должны отнестись к почетным советникам очень осмотрительно, особенно же к иностранным, среди которых большинство, очевидно, ничего не знает и до сих пор. Сейчас получилась Ваша телеграмма с вопросом публишеров[52] о причинах полезности затяжки, а также с Вашим известием об отложении инкорпорации Общества. Ответ, данный по Совету, Вы уже имеете. Мы вполне понимаем, что сами Вы отлично знаете из наших писем, что каждое протягновение может способствовать накоплению полезных фактов. Вы были свидетелями, насколько много полезнейших обстоятельств подошло именно за последнее время и какие полезные сведения оказались в Ваших руках. При ненужной поспешности этих накоплений не произошло бы. Глубоко жаль, что основание Общества откладывается. Ведь оно – оплот общественного мнения. Неужели Стоу, или Флор[ентина], или Фосд[ик], или Косгр[эв] не могут даже образовать культурное Общество? Именно тогда, когда оно им нужно, а не тогда, когда некто сочтет удобным, чтобы люди мыслили о культуре. Ведь это какое-то насилие. Может быть, можно сделать общество в Пенсильвании или Массачусетсе и иметь таким образом бранч[53] в Нью-Йорке. Ведь общественное мнение нужно сейчас, а не «после ужина горчица». Мы вполне понимаем Совет о том, чтобы Вы решали подробности соглашения совместно с Комитетом Защиты, иначе члены этого комитета могут обидеться, что без их ведома решается судьба того, для чего они призваны. Только что получено письмо от де Во, в котором она называет действие трио бессовестною изменою. Значит, нельзя сказать, чтобы она вполне перешла на их сторону. Письмо ее опять очень сердечное. Получились также хорошие вести от Шкл[явера] о движении Пакта в Бельгии, о пожертвовании Французским муниципальным советом Парижа коллекции гравюр для Брюгге. По предложению председателя иностранной комиссии Палаты Депутатов я избран почетным членом Аллиянс Франко-Рюсс[54] – это хорошо. Вообще, сколько полезного могло бы совершаться уже теперь, если бы преступная тройка не разбрасывала всюду ядовитые шарики.

23 января 1937 г.

Сейчас получились письма от Зины от 3-го и Мор[иса] от 4 янв[аря]. От души горюем вместе с Зиною о ее трудностях, в которые ее старается вовлечь трио. Знаем, что на дружбу человека из Олб[ани] рассчитывать нельзя. Зина поступает правильно, сносясь о переписке своей с Плаутом, ибо иначе он же при случае поставит на вид, что нечто сделано без него. Ко времени произошла статья о Мэллоне. Не забудьте, что картины, хранящиеся на четвертом этаже, мне не принадлежат, и все, что я делаю, принадлежит Е.И. Кто знает, может быть, это обстоятельство и все прочие распоряжения Е.И. скоро придется выявить, если вещам будет угрожать что-либо. Очень меня беспокоит продолжающееся нездоровье Е.И. Очень тяжелы ночи без сна, с болями в области сердца, да днем постоянные воспламенения центров. Нужно быть очень осторожным. Между прочим, мы ничего не знаем о планах Зейдель о выставке. Ведь прежде всего нужно в точности знать все обстоятельства и условия. Рады слышать, что вышла «Земля Колумба» с какою-то моею статьею[55]. Зина пишет о планах отдельного номера, но, конечно, денежно помочь мы не в силах. Может быть, они надумают что-либо и без денежной помощи. Клише им можно дать.

25 января 1937 г.

Вероятно, Зине скоро потребуется призвать к заседаниям и постановлениям все ее три комитета – эдюкешионел