Алкоголизм не создает проблем, он лишь усиливает уже существующие проблемы.
В кругах специалистов, занимающихся терапией зависимостей, ходит очень мудрая поговорка: «Алкоголизм не создает проблем у человека, в отношениях или в семье, он лишь усиливает уже существующие проблемы». Эта аксиома применима не только к алкоголизму, но и к любым стрессовым ситуациям в семье, которые открыто не признаются и не обсуждаются, в том числе к ситуации в семье Мойры и к ней самой. Есть все основания полагать, что у ее родителей были проблемы в отношениях (в частности, связанные с отсутствием искреннего открытого общения) еще до смерти брата. Эта трагедия лишь усилила последствия их неспособности быть искренними друг с другом. И могу предположить, что потребность быть «хорошей» сформировалась у Мойры еще до болезни брата. Его смерть усилила эту потребность и превратила ее из черты характера в изъян. Ее перфекционизм был попыткой контролировать то, что не поддается контролю (в данном случае, распад семьи). Она неизбежно перенесла свой страх перед неконтролируемыми ситуациями (и сопутствующее влечение к ним из-за потребности их исправить) во все аспекты своей взрослой жизни. Она использовала весь арсенал поведенческих приемов, применявшихся ею в этой старой и хорошо знакомой борьбе, в своих отношениях с мужчинами, детьми, друзьями и коллегами по работе.
Следующее письмо Мойры (написанное в ответ на мою просьбу использовать ее первое письмо в этой книге) начинается с опасений, столь распространенных среди женщин, которые любят слишком сильно, по поводу возможной предрасположенности ее дочери к зависимости от отношений. Перестав сосредоточиваться на партнере, зависимые от отношений люди очень часто обращаются к своим детям и теперь стараются «исправить» именно их.
Это второе письмо прояснило, что проблемы с контролем и борьбой за власть давно присутствовали в семье Мойры и что под видом «помощи» она использует те же подходы в отношениях с близкими людьми. Более того, это письмо демонстрирует ее железную волю в межличностных отношениях, но также показывает, что эту железную волю можно успешно скрывать, по крайней мере от самой себя, попеременно играя роль то помощницы, то жертвы.
Мойра застряла в очень старой, давно устоявшейся модели поведения в отношениях с другими людьми. Эта модель не работает и не приносит счастья, к которому так стремится Мойра, но она не может остановиться. Сама модель ее поведения оказывает на Мойру определенное давление, а под давлением Мойра не умеет действовать иначе, чем по этой модели.
Уважаемая Робин!
Дети только что вернулись домой, проведя три недели со своим отцом. Они не виделись с ним со времени нашего развода пять лет назад. Трехнедельная разлука всем нам пошла на пользу, особенно мне, так как у меня была возможность подумать о том, как моя «слишком сильная любовь» отразилась на них. Ваша просьба использовать мое письмо навела меня на мысль, что это заболевание, возможно, передается по наследству. Дочь – мой первый ребенок, и она стала искуплением за то, что я осталась в живых, вышла замуж и завела семью, хотя брат не дожил до переходного возраста. При рождении у нее был вес 4700 г и рост 60 см. Все медсестры и многие врачи, которых я даже не знала, заходили ко мне в палату, чтобы поздравить меня с рождением чудесной малышки. Я была на седьмом небе от счастья. Я доказала родителям, что все могу делать идеально, даже родить. Она была идеальным ребенком. Она была красавицей. Она всему быстро училась. В магазинах и на улице незнакомые люди останавливали нас, чтобы сделать ей комплимент. Мой отец был без ума от нее, но мать вела себя так, будто внучка ей не родная, и даже не разрешала ей называть себя бабушкой.