2. Зато намечается поездка в Грецию, в Солоники, где предполагается 27 апреля собрание православных членов комиссии диалога с Англиканами^>1. Как я тебе уже писал, мне хотелось бы поехать в Москву, скажем, к 20 апреля (отчасти по билетным соображениям), оттуда 25 апреля выехать в Солоники, а потом в Афон.

Очень занят писанием книги, хотя в Посту на это остаётся совсем мало времени.

Обнимаю,

Твой брат, ар. Василий

Примечание:

1. См. текст архиепископа Василия «Богословский диалог между Православной Церковью и англиканским вероисповеданием и его проблемы».

Брюссель, 19 августа 1977 г.

Дорогой Игорь,

Давно тебе не писал. Был много занят окончанием книги, получилось свыше 500 страниц. Теперь переделываю и перестукиваю на машинке. Надеюсь к весне закончить. Кроме того, был в Кембридже, на заседаниях англикано-православной Комиссии. Впрочем, я тебе уже рассказывал, когда был в Париже. Но пришлось писать подробный доклад критического характера в Москву м. Ювеналию о работе этой Комиссии. Всё это заняло много времени и сил, которые отрывают от книги.

Помнишь, я тебе говорил в Париже о голландском студенте Ленинградской Духовной Академии, которого выслали из СССР за якобы «военный шпионаж в пользу американцев». Сейчас всё это выяснилось, сам студент, Феодор ван дер Форст, был у меня, беседовали два часа, показал мне журнал «Огонёк» № 27 за этот год с большой статьёй о нём (у меня, к сожалению, только фотография статьи, да и та, к сожалению, не полностью, найти журнал здесь в продаже я не мог). Никакого обвинения в шпионаже к нему не предъявлялось ни в КГБ, ни в «Огоньке», а идет речь о его участии в подготовке фильма о положении религии в СССР и нарушении прав человека, а ещё в связи с журналом «Посев» в лице его корреспондента в Стокгольме. Диссиденты в России предложили Форсту принять участие в подготовке фильма, он «счёл своим долгом» согласиться, ездил (через Финляндию, а далее тайно…) в Стокгольм, где получил от «Посева» киноаппарат, два магнитофона, пленки и 3000 рублей на расходы для разъездов по русским просторам. Но сам он ездить не смог, ему нужно было для каждой поездки получать разрешение от КГБ, а потому ездил его русский помощник. Фильм был почти готов, но тут его помощник Мурашев выдал всё КГБ (так пишут сами кегебисты), Форста арестовали, допрашивали сотрудники известных «органов» в здании Октябрьской гостиницы. Форст во всём сознался, но других (тех, что ему помогали в России и на Западе) не выдал. Написал заявление, где признает, что совершил «правонарушение». Текст заявления он мне пересказал, ну, что сказать… оно средне-трусливого характера, хотя без прямого сожаления о содеянном, но всё же видно, что пишет так, чтобы не попасть в концлагерь. Удивительно, но его допросили и не выслали, а наоборот, упорно настаивали чтобы он продолжал учиться в Академии (очевидно, чтобы сделать его своим агентом). Но Форст категорически отказался и получил разрешение уехать в Голландию, за что благодарит письменно сов. власть, за их «гуманное отношение». Всё-таки они его напугали, а потому он и каялся. Перед отъездом виделся с митрополитом Никодимом (Ротовым), подробно все рассказал ему, а митрополит Никодим отнесся к нему с пониманием, долго его успокаивал. Сам Форст – симпатичный молодой человек, искренний, но не сильный. Ввязался не в свое дело, да хотя поначалу, видимо, был настроен по-боевому. Он, оказывается, за три года своего пребывания в Лен. Академии сотнями возил богословские книги, Евангелия, Библии, иконки… Это, конечно, замечательное дело. Он ведь рисковал на границе, да и когда раздавал всё это в России.