Это таинственная, необычная натура. Его оккультные психические энергии громадны, но они находились в скрытом состоянии, совершенно не известные ему самому, пока каких-нибудь восемь лет тому назад или около этого «Император» не взглянул на него и не заставил его дух вознестись. С тех пор в нем появилась новая жизнь – двойное существование, но его натура не могла измениться. Будучи воспитан как студент теологии, он обладал умом, пожираемым сомнениями. Ранее он отправился на гору Афон и затворился в монастыре, где изучал восточно-греческую религию, и там он впервые был замечен своим «Духовным Руководителем» (!!). Конечно, греческая софистика не смогла рассеять его сомнений, и он поспешил в Рим, но католицизм его тоже не удовлетворил. Далее он скитался по Германии с такими же отрицательными результатами. Отказавшись от сухой христианской теологии, он не отказался от предполагаемого основателя христианства. Ему нужен был идеал, и он нашел его в последнем. Для него Иисус – реальность; когда-то воплощенный, а теперь развоплощенный дух, который, как Мозес думает, «предоставил ему свидетельство своей персональной подлинности» в не меньшей степени, чем другие «духи», в том числе и «Император». Однако ни религия Иисуса, ни его слова, как они записаны в Библии (принимаемые С.М. за подлинные), не признаются полностью этим беспокойным духом. «Императору», которого впоследствии постигла та же самая участь, повезло ничуть не больше. Его ум слишком положителен. Легче выскрести начертания, выгравированные на титане, чем удалить то, что однажды запечатлелось в его мозгу.

Всякий раз после воздействия «Императора» Мозес осознает реальность оккультизма и превосходство нашей науки над спиритуализмом. Как только он остается один, он оказывается под пагубным водительством тех, в кого твердо верит, отождествив их с развоплощенными духами, – и все опять становится запутанным! Его ум не поддается никаким советам, не прислушивается ни к каким доводам, кроме своих собственных, а последние – все на стороне спиритуалистических теорий