з) Отсутствие наиболее эффективных средств борьбы пехоты с танками.

и) Не использовали в первые дни артиллерию АП для стрельбы по танкам прямой наводкой, а только использовали ИПТД.

к) Недостаточно интенсивный огонь вела пехота из стрелкового оружия, а некоторые просто так и не вели огня из-за боязни, что его обнаружат, и по нему будет открыт минометный огонь.

л) не вели активной ружейно-пулеметной стрельбы по пикирующим самолетам, это также усиливало активность авиации противника по боевым порядкам.

м) Были случаи и преувеличения противостоящего противника. Приведу личный пример. 23.6, будучи в правофланговом 104 СП и в стык с частями 45 СД, прорвалось на МАШУВ до батальона пехоты без танков. В 17.00 лично организовывал контратаку силами одного батальона 104 СП с ротой танков ОРБ в направлении на МАШУВ, контратака имела успех, о чем описывал выше, и противник был остановлен. После этой контратаки к 21.00 возвратился на КП дивизии в рощу 3 км. сев. ОХОТНИКИ. К этому времени на КП прибыл начальник штаба корпуса с данными штаба корпуса и соседа справа, что противник прорвался в стыке 45 и 62 СД в районе МАШУВ силами ИД с танками и продолжает продвигаться в направление КОВЕЛЯ. Лично вмешался в эту путаную обстановку, и много пришлось убеждать в том, что только прибыл оттуда, и никакой нет там ИД, а всего лишь ПБ и без танков, который в результате нашей контратаки остановлен. Этот факт излагаю без всякого преувеличения. Эта преувеличенная созданная обстановка требовала решения ночью отвести части дивизии назад на последующий рубеж, а фактическая обстановка этого не требовала.

Опишу один факт дезинформационного характера со стороны противника 22 июня примерно в 15–16.00 часов. Сообщение дезинформационного характера было следующее, полученное штабом дивизии по телеграфу морзе. Вот его текст:

– Командирам действующих частей.

«Наша доблестная Красная Армия крупными мотомеханизированными силами разгромила немецкие войска на северном направлении, и овладели Кенигсбергом и Варшавой и на южном направлении Будапештом», и через несколько минут получили вторичную телеграмму с поправкой – на южном направлении овладели не Будапештом, а Бухарестом. Подписи были: МАЛАНДИН – член Военного Совета фронта, ПУРКАЕВ. Телеграмма была передана по проводам штакора.

Насколько я помню, в это время ни того, ни другого генералов в штабе округа и фронта не было[111]. А были они, видимо, в штабе Киевского Особого военного округа раньше.

Не разобравшись с настоящей действительностью, командир дивизии собрал командиров штаба, находящихся к этому времени на КП, зачитал телеграмму и прокричал громкое ура. А политотдел поспешил опубликовать в дивизионной газете и довести до войск.

На второй день разобрались, что никакой такой телеграммы не поступало в штакор, и не исходила из штакора.

Надо было полагать, что эту дезинформационную телеграмму передали по нашему проводу непосредственно с границы, т. к. к моменту выхода войск в пограничный район была установлена телефонная связь с погранзаставами, или же включился дезинформатор в провода штакора, заброшенный вглубь раньше.

Вот, на мой взгляд, причины неудач наших частей в первые дни войны.

Кроме перечисленных выше успехов и неудач наших войск в начальный период, хочу высказать и другие вопросы, которые также сказались отрицательно на боевые действия войск в пограничном сражении.

1. Дивизии, дислоцируемые в мирное время в приграничной зоне за несколько месяцев до начала войны, должны быть доукомплектованы полностью до штата военного времени как личным составом, вооружением и всей боевой техникой.