К этому времени шли бои на границе, а в некоторых направлениях противнику удалось вторгнуться вглубь страны.

По боевому предназначению корпус находился в резерве Юго-Западного фронта, которому непосредственно и подчинялся.

>3. ДАННЫЕ О ПРОТИВНИКЕ.

За несколько месяцев до войны, читая регулярно получаемые разведсводки, можно было установить, что немцы усиленно готовятся к войне против СССР. Командуя 45 сд /до назначения командиром корпуса/, расположенной на границе, и имея связь с погран. отрядом, я располагал более подробными сведениями, которые убеждали меня в неизбежности нападения Германии на нашу родину.

18 или 19 июня я был вызван в штаб округа для доклада о ходе выполнения приказа о передислокации корпуса. В заключение беседы, начальник штаба округа т. Пуркаев предупредил меня, что опасность войны настолько близка, что она может застать вас в пути, и что оперативная группа штаба завтра-послезавтра выезжает на КП – Тарнополь. Об этом же предупредил меня несколько позже и командующий войсками Кирпонос.

Это предупреждение об опасности войны и соответствующих мерах, которые должны были быть приняты командирами соединений, в тот же день были переданы мною всем непосредственно подчиненным мне командирам.

Но нельзя сказать, что весь начальствующий состав был убежден, что война – дело ближайших дней. Значительная часть не верила в это предубеждение, подтверждением чего может служить тот факт, что, не смотря на строгое запрещение не брать ничего лишнего, кроме того, что потребуется для боя, многие командиры привезли в пункт новой дислокации классные доски, матрацы, тумбочки, даже обнаружены были железные койки.

>4. ХОД БОЕВЫХ ДЕЙСТВИЙ.

Находясь во фронтовом резерве, части корпуса в период с 22 по 27 июня выполняли отдельные боевые задачи, главным образом по борьбе с выброшенными небольшими парашютными десантами и диверсионными группами, которых в большинстве не оказывалось. Подобные сведения были часто провокационными или являлись результатом панического воображения отдельных местных работников.

К этому времени боевая обстановка /на основании той информации, которой я располагал/ на направлении Юго-Западного фронта мне рисовалась благоприятной для нас, так как упорные бои и большие потери немцев на границе, в частности, в районе Рава Русская, переход несколько раз из рук в руки Перемышля, а также решающие бои наших механизированных корпусов с прорвавшейся в направлении Луцк – Ровно 1-й танковой группой /если не ошибаюсь/ подтверждали это.

Поэтому для меня /и не только для меня/ в то время были непонятными причины отхода.

Я в то время смутно представлял обстановку на Западном фронте и тем более не мог знать замысла Верховного командования о применении стратегической обороны.

27.6 я получил боевой приказ, из которого уяснил, что Юго-Западный фронт, применяя подвижную оборону по рубежам, отходит на линию укрепленных районов по старой границе.

Корпус получил соответствующую задачу отхода с 28.6 на северо-восток в направлении Сатанов.

В районе последнего корпусу было приказано занять оборону, пропустить через себя отходившие с границы части / различных соединений/ и принять бой с немцами. Это было первым «боевым крещением» 190 и 197 сд – 30 июня 1941 г. после 40 км. марша. Несмотря на значительные потери, особенно 197 сд, занимающей оборону северо-западнее Сатанов, части держались стойко. После 2-х дневной обороны корпус продолжал отход почти с беспрерывными боями до августа 1941 года по маршруту: Базалия, Красилов, Старо-Константинов, Острополь, Краснополь, Комсольское /20 км. южнее Бердичева/, Оратом, Христиновка, Умень, Подвысокое.