Лаура Паттерсон пребывала в глубоком затруднении. Или настолько глубоком, насколько это возможно для двадцативосьмилетней американки, оказавшейся в Риме солнечным весенним утром. Вот почему она очень обрадовалась, когда оказалось, что ей звонит ее итальянская подруга Карлотта. Карлотта работала в миланском журнале «Стоцци». Лаура приехала в Рим отчасти из-за нее.

– Pronto. – По непонятной причине в Италии принято, снимая телефонную трубку, говорить «Готов!».

– Лаура, это я. Что ты сейчас делаешь?

– Ой, привет, Карлотта! Я тут искала Санта-Чечилию. Там есть прекрасные фрески Каваллини. Но, по-моему, Санта-Чечилия не хочет, чтобы ее обнаружили, и вместо этого я пью кофе.

Карлотта пропустила эти глупости мимо ушей и сразу же перешла к тому, зачем звонила.

– А вчера? Как прошло свидание?

– Ну, в общем хорошо, – сказала Лаура, и по ее тону стало ясно, что на самом деле ничего хорошего не было. Ей приходилось тщательно подбирать слова, потому что свидание у нее было с приятелем брата Карлотты. – Паоло был очень мил. Он прекрасно разбирается в архитектуре… – Лаура услышала, как Карлотта насмешливо хмыкнула. – А потом он повел меня в очень интересный ресторанчик неподалеку от Виллы Боргезе.

– В чем ты была?

– Э-э… в красном топе и черных брюках.

– А пиджак?

– Без пиджака. Здесь очень тепло.

На том конце провода послышался тяжелый вздох. Карлотта, как и всякая итальянка, считала, что тот, кто не следует велениям моды, сам повинен в тех неприятностях, которые с ним случаются.

– А теннисные туфли ты надела? – осторожно спросила она.

– Конечно, нет. Карлотта, ты совершенно не о том говоришь. Там очень вкусно кормят. Я ела пасту с кальмаром и великолепную баранину.

– И?

– Больше ничего. Только кофе.

– А потом? – нетерпеливо подстегивала Карлотта. – Что было потом?

– Ох. Потом мы пошли прогуляться по Джардино ди Лаго, и тут он набросился на меня. В буквальном смысле этого слова, потому что, к сожалению, мы относимся к разным весовым категориям. Иными словами, ему приходилось подпрыгивать, чтобы дотянуться языком до тех мест, которые его интересовали. После чего он, само собой, пытался затащить меня в постель. Ну не в настоящую постель, поскольку он живет с родителями и предложить мне нормальную постель не смог. Но он пытался затащить меня в кусты. И прежде чем ты что-нибудь скажешь, хочу тебе сообщить, что наличие или отсутствие на мне пиджака ровным счетом ничего не меняло.

Снова тяжелый вздох.

– Ты собираешься с ним встречаться?

– Нет. Знаешь, Карлотта, спасибо тебе за то, что познакомила, и за все остальное, но мне кажется, что хватит с меня итальянцев. Они ужасно смешны в своей озабоченности и… ну, в общем, страшно неуклюжи. Это моя четвертая попытка. Пожалуй, я вернусь к свиданиям с американцами.

Карлотта была в ужасе.

– Сага, приехать в Рим и встречаться с американцами – то же самое, что идти на пьяцца ди Спанья, чтобы перекусить в «Макдоналдсе».

– Между прочим, кое-кто из нас на днях именно так и поступил, – напомнила Лаура. – И это было довольно забавно.

На том конце провода раздалось возмущенное фырканье.

– Представь себе, сколько ты потеряешь, если будешь в Италии встречаться только с теми, кого запросто можешь встретить дома.

– Представь себе, сколько я потеряю, если буду встречаться с озабоченными итальянцами, живущими со своими мамочками, – не растерялась Лаура.

– Ты просто не с теми встречаешься. Вот, например, мой последний парень. Филиппо был очень чувственным любовником. Внимательным, изобретательным, неторопливым, страстным…

– А теперь, если я не ошибаюсь, он работает в ресторане на лыжном курорте, местонахождение которого неизвестно.