Исполненная безрассудства, Лаура перешагнула порог магазина.

Внутри оказалось так тесно, что не было ни полок, ни витрин. На стуле за прилавком сидела изысканно одетая итальянка лет тридцати с небольшим и читала «Мессаджеро». Когда открылась дверь, она отложила журнал и окинула Лауру взглядом опытного продавца.

– Momento, – решительно произнесла женщина и скрылась в небольшой кладовке. Когда она вернулась, у нее в руках оказались четыре небольшие коробки, которые были по очереди открыты на прилавке. Внутри, упакованные в тончайшую бумагу, лежали вещи еще роскошнее тех, которые Лаура видела на витрине. Ценников не было, и Лаура очень скоро поняла почему: когда она выбрала красную кружевную баску, сумма на кассовом аппарате оказалась больше, чем Лаура могла себе позволить потратить за неделю.

– Сейчас я научу тебя резать, – сообщил Бруно, поворачиваясь к Томмазо. – Когда она придет, все будет выглядеть так, будто ты как раз готовишь.

– Отлично, – уверенно кивнул Томмазо. Бруно взял яблоко и положил его на разделочную доску. Потом открыл свою сумку с ножами.

– Испортишь мои ножи – убью, – предупредил он.

– Не испорчу. – Томмазо взял самый большой нож, стальной «Вустхоф». – Господи, какой тяжелый!

Бруно осторожно забрал нож у своего друга.

– Да… Для тебя великоват. Нужно начать с того, который поменьше. – Он протянул Томмазо другой нож. – Этот японский. Сделан из ванадиевой стали. – Бруно капнул немного оливкового масла на точильный камень. – Сначала научу тебя точить ножи.

Через пять минут, в течение которых Бруно точил нож, Томмазо заскучал.

– Наверно, хватит…

– Почти.

Удовлетворившись результатом, Бруно достал стальную пластину.

– Теперь мы его отполируем.

Еще через несколько минут Бруно был готов заняться яблоком.

– Лезвие ножа используется для резки, а острие – для более мелкой работы, – поучал Бруно. – Яблоко нужно резать под углом, вот так. И не жди, когда первый кусочек упадет на стол, отрезай следующий. Кончики пальцев держи подальше. Это лезвие справляется со свиными копытцами, а уж отрезать твои для него вообще не работа.

Пока Томмазо практиковался в резке, Бруно занялся выпечкой. В отличие от большинства поваров, он не чурался этого занятия. Да, он любил готовить мясо и овощи, но работать с мукой и сахаром – особое удовольствие, даже испечь самое обычное печенье.

Сладкое после такого сытного ужина должно быть незамысловатым – рикотта с медом и корицей, стакан vin santo, сладкого белого вина, в котором плавает немного tozzetti, домашнего орехового печенья. Бруно как раз ставил в духовку противень с печеньем, когда к нему подошел Томмазо.

– Вот, – сказал Томмазо, доставая из кармана джинсов маленький пакетик. – Специальные травы для tozzetti.

– В tozzetti не кладут травы, – начал было Бруно, но увидел, что в пакетике всего пара щепоток какого-то порошка.

– Поверь мне, – подмигнул Томмазо, – так будет гораздо вкуснее.

– Нет, – твердо возразил Бруно, отталкивая руку Томмазо. – Это отобьет вкус фундука. К тому же после такой еды уже не понадобится никаких других стимуляторов. Каким образом тебе удастся продемонстрировать девушке свои таланты, если она будет находиться в спальне, а ты на балконе?

Бруно решил подать аспарагус с теплым соусом zabaione; не таким, как он готовил в ресторане, по сложному рецепту, а попроще – с чувственной смесью взбитого яичного желтка и белого вина. Он еще не сказал Томмазо, что заканчивать приготовление этого соуса нужно непосредственно перед подачей на стол. Научиться пользоваться ножом – самое легкое из того, что предстояло Томмазо. К концу дня ему придется освоить и более сложные вещи.