Мы все остаемся писателями, пока рассказываем истории с помощью письменного слова.
Другой вопрос – насколько хорошие мы писатели при этом? Но ответ на него тоже никак не связан с количеством книг. Можно написать одну, как Харпер Ли или Маргарет Митчел, и войти в историю литературы. А можно написать сотни – и через год после выхода последней оказаться в полной безвестности.
Важно не количество книг. Важно то, как вы их пишете.
Что для вас новая книга – только полет фантазии? Или ступенька к мастерству?
У хороших писателей, как у любых истинных творцов, полет вдохновения рано или поздно приводит к лестнице мастерства, по которой они – шаг за шагом – поднимаются к вершинам выбранного искусства. Можно и иначе сказать: каждая новая книга – полет, но движение от книги к книге – через редактуру и доработки – это путь по той лестнице.
Путь развития писательского мастерства – точно такой же, как и в любом другом творчестве. Это путь проб и ошибок, удач и провалов, преодолевая которые вы взбираетесь по ступенькам до самой вершины.
Главное – не отчаиваться, не опускать руки, столкнувшись с неудачей, а упрямо продолжать движение. От строчки к строчке, от истории к истории, от книги к книге. Возвращаясь к тому, что не получилось, дорабатывая, меняя… И снова идя вперед. Снова с обрыва в новую неизвестность – к новой, еще не написанной книге.
Главное – движение.
И тогда даже троечник сможет стать писателем.
Писатель – это ремесло или призвание?
В работе надо быть смелым. Есть большие собаки и есть маленькие собаки, но маленькие не должны смущаться существованием больших: все обязаны лаять – и лаять тем голосом, какой Господь Бог дал.
А. П. Чехов (из воспоминаний И. Бунина)
***
Кто-то идет спать, а кто-то – писать. Дождавшись, когда все домашние улягутся, и в доме наступит долгожданная тишина. И тогда из полумрака, из призрачного свечения экрана начнут проступать картины иного мира…
Из дневников автора
***
Путаница в понятиях
В XX веке использовались два понятия: «писатель» и «литератор». Писателями называли Пушкина, Гоголя, Бунина, Горького и т.п. Литераторами всех остальных. И профессией был именно литератор – тот, кто зарабатывал на жизнь литературным трудом. А писатель – это был уже статус.
Сейчас для обоих понятий осталось слово «писатель». Однако надо понимать: есть писатель – профессия и есть писатель – статус. Причем не всегда понятно, заслужен ли современным тружеником пера статус писателя, то бишь властителя умов и законодателя литературной моды, или же это всего лишь случайный всплеск популярности на волне какой-то суперактуальной темы или повестки дня. Поэтому для того, чтобы дальше не путаться и не спорить попусту, предлагаю на страницах этой книги использовать только два термина:
● литератор – как обозначение профессии
● и писатель – как обозначение призвания, зова души.
А определение статуса и достойного места в истории литературы лучше оставим теоретикам-литературоведам (в конце концов, их этому в институтах учат) и беспристрастному – но и беспощадному – времени.
Теперь, разобравшись с терминами, можем идти дальше.
Высокое служенье – или ремесло?
Несколько лет назад получилось так, что сразу, друг за другом, я прочитала две книги о писательском мастерстве: «Писать профессионально» Хиллари Реттиг и «Алхимию слова» Яна Парандовского. Обе интересны, полезны, отлично написаны… И при этом каждая являет собой один из полюсов представления о писательстве. Хиллари Реттиг сводит его к ремеслу, которым может овладеть каждый и выдавать одну книгу за другой. А Ян Парандовский возносит писательство до уровня миссии и призвания, возложенных только на тех, кто избран.