– Келина, прошу, тебе надо поспать. Злые духи не придут, понимаешь? – жалобно сказал я, но девушка только отмахнулась.

– Пока внутри меня горит огонь, я не усну. Даже если я проведу здесь тысячу приливов, я не сомкну глаз! – отрезала она.

Наблюдая за приготовлением завтрака, словно за колдовством, Келина не стеснялась показывать любопытство, трогая то «коробку с холодом», то «ящик огня», и даже обругала кухонный нож, «которым даже курицу не зарезать». Отведав гренки, словно блюдо эльфийских мастеров-кондитеров, девушка поблагодарила меня, и заметила:

– Это очень странный остров. Здесь холодно, словно бы Вулкан его никогда не согревал. И огонь здесь молчит. Он согрел хлеб, но я не слышала его песни. Неужели небесный огонь не поёт?

– Это не огонь, а магия. Во многих домах Руара предпочитают такие плиты для готовки еды, а не угли. Они намного удобнее, и не устраивают пожары.

– Тебе нужно вернуться, и поделиться этим знанием с Таопи! – уверенно сказала девушка.

– Не получится.

– Получится! Если ты не можешь вернуться, нас обязательно вернут! Ты нужен нам! – воительница сказала это настолько проникновенно, что в груди что-то дёрнулось. Конечно, я никогда не встречался с Таопи, но где-то оставались мои друзья, моя семья, которые, верно, всё ещё ждали, что я «нагуляюсь и поумнею» … Грустно осознавать, что я почти забыл их за своей чередой странствий, и только героиня моей истории освежила мою память, вызвав лёгкое чувство раздражения и печали.

– Пошли, я покажу тебе смерть Чарлея Честного. Надеюсь, мой сосед не сильно занят. – проглотив нахлынувшие чувства, я бросил взгляд в окно: на дом Басилио.

Историка удалось поймать на пороге: увидев мою спутницу, шартиец галантно поклонился.

– Басилио, знакомьтесь, это – Келина Ма’напи, моя… – я думал, назвать её «дочерью» или «персонажем», но решил немного приврать: – хорошая знакомая. Келина, это Басилио, мастер-историк.

– Вик ан, ма-нуа. – какие силы подсказали историку произнести форму знакомства таопи, я не знаю, но девушка тут же перестала бояться краснокожего и рогатого Басилио, и ответила тем же.

– Вик ан, ма-нор. Мудрый Альберт говорит, что ты можешь показать смерть Чарлея Честного.

Басилио иронично поднял бровь, и произнёс:

– У меня были на сегодня другие планы, но ради нашего знакомства я пойду вам навстречу. В особенности, если мудрый Альберт мне проассистирует.

Я почувствовал, как мои щёки запылали от смущения! Басилио черканул записку в Театрум, и отправил пространственным тоннелем: уже через минуту её смогут прочитать на рабочем месте. «Пожалуйста, зови меня просто Альберт, хорошо?» – шёпотом попросил я девушку. Не очень осведомлён об остроте слуха шартийцев, лишь об их этикете; аристократ Н’Шарта очень редко позволяет себе вилять хвостом, как сейчас это незаметно делал мастер-историк. Кажется, ему было смешно наблюдать меня в такой ситуации!

Жилище Басилио выглядело очень аккуратным, и выдержанным в едином стиле – лаконичном модерне. Келина смотрела во все глаза на необычное убранство, а я подумал, что в Руаре слишком мало ценителей эстетики простых форм. На лакированной столешнице я увидел ещё одну редкую красивую деталь – голографическую скульптуру семьи шартийца: три фигурки держались вместе, и устремляли свои взгляды куда-то вдаль. Сердце снова кольнула застарелая боль, второй раз за утро. Мне было хорошо известно, что в этом доме жили всего лишь двое.

Басилио вышел из соседней двери, держа в руке серебряную лампу-проектор.

– Прошу извинить, обычно в сеансах мне помогает сын, но его уже утащил лоботряс Тив. Какие эпизоды вы хотели бы увидеть?