– Неправда, – возразила Сэмми, – по крайней мере, теперь мы знаем, что гложет нас самих больше всего. Но надо просыпаться. Яд Фраусцуса, если будет и дальше действовать, убьёт нас. Пора отсюда выбираться.

– Стойте! Стойте! – воскликнула Шалле. – Пока мы ещё тут, и Джорджия нас не слышит… Кто-нибудь понял, кто она такая? Почему на неё не действует Туннель Смерти? Можем ли мы ей доверять? А?

Все вдруг посмотрели на Джесси, и он даже отступил на шаг назад.

– Какая разница! Она нам помогла. Мне добавить нечего. Я просыпаюсь.

В глазах плавал потолок, но вдруг Джесси различил лицо, которое казалось родным и светлым, и глаза, одновременно и дерзкие, и приветливые. Он почувствовал радость, разливающуюся теплом в груди. Он уже знал это лицо, но где-то на уровне чувств. Её он ждал и почему-то на самом деле знал, что она появится. Это чувство невозможно было объяснить даже самому себе. Карие глаза с янтарными бабочками вокруг зрачков с беспокойством и заботой всматривались в лицо колдуна так, как никто на него прежде не смотрел, и какое-то чудное мелодичное эхо ласкало слух. Вот, что увидел и услышал Джесси спросонок. Он лежал на плотных и липких стволах растений в пещере Истины, а над ним склонялась Джорджия.

– Ты, как? В порядке? – спрашивала она.

Когда в глазах просветлело, Джесси вернулся в реальность и встал.

– Получилось? – спросил он. – Все вернулись?

А это оказалось так занимательно – вписать себя в книгу! Я думала, что из этого ничего не выйдет, но мне даже показалось, что я побывала в том мире! Конечно, ради того, чтобы описать себя, мне пришлось целый час стоять перед зеркалом и пытаться оценить себя со стороны, но это того стоило. Я подумала, что если мне нужно написать с себя героиню, то я должна быть максимально объективна. Но тут проблема. Очевидно, что мы видим себя часто совсем не так, как нас воспринимают другие. И кроме того, всегда ведь есть что-то, что хочется изменить в себе или приукрасить. Но я решила, что постараюсь описать себя так, как я себя ощущаю, чтобы получилась эта задумка. Теперь автор стал частью своей книги. Не знаю, что из этого получится. С другой стороны, такой ход смог продвинуть сюжет. Клянусь, я не знала, что делать с героями, забредшими в Туннели Смерти! И Джесси сам по себе выбраться не мог. Вот и выходило, что его должен кто-то высвободить. Чем я хуже новой героини? Поразительно, каким образом живёт история! Будто сама по себе! Иногда мне кажется, что я эту книгу не пишу, а только записываю события, которые могу различить за пеленой, скрывающей друг от друга разные миры. Это похоже на ясный сон! Если раньше я всегда находилась в самом центре событий в нужном ракурсе, чтобы, как кошка, видеть всех и вся, но чтобы никто не видел меня, то сегодня я стала участником. Я могу менять мелкие неважные детали, но никогда, никогда у меня не получалось изменить сюжет, который был запланирован сначала. Он как прилетел мне в голову идеей, так и остаётся таким, а я лишь со временем начинаю видеть детали. И вот я пишу, пишу… и вдруг понимаю, что пишу о себе. В третьем лице! Мои любимые герои предстали передо мной такими живыми, будто вовсе не являются воображаемыми! Это потрясающе! В любом случае, я всегда могу вернуть всё на место. Я ещё немного побалуюсь и введу нового персонажа, который и должен был бы быть на моём месте.

Сэмми, Лео, Шалле и Дорри просыпались и выкапывались из-под тягучих лиловых стволов Фраусциса. И Джорджия, глядя на них, чему-то улыбалась. Вдруг Джесси схватил её за руку.