Джесси вёл себя странно последнее время, он не смирился с несправедливостью жизни к нему, но и никаких активных действий не предпринимал. У него не было настолько хороших воспоминаний, чтобы он мог черпать в них силу, поэтому ему приходилось ненавидеть всех и вся и расти в своей злобе на отца, на брата и на богов. Правда душила его, не давая покоя, жизнь представлялась ему совершенно глупой борьбой за иллюзию. Он не мог забыть той истории, что рассказал ему Арнольд, но и разобраться в ней у него тоже не получалось. Ему казалось, что душа его умирает, тлеет и превращается во что-то каменное. Он самому себе казался чужим. От нечего делать Джесси лежал на своей белоснежной койке прямо во всей одежде: чёрном сюртуке, кожаных обтягивающих штанах и сапогах, блестящих от чистоты. Синий задумчивый и обиженный взгляд безразлично следил за мячиком, то и дело вылетавшим из руки в потолок, оставляя на нём едва заметные пятна. Вдруг в камере появилась фигура в странной одежде. Джесси не отрывал взгляд от мячика, помещавшегося в его ладонь, продолжая подкидывать его кверху и ловить, когда тот отталкивался от потолка. Джорджия сделала пару шагов вперёд, не зная, с чего начать и как заговорить. Но ей и не пришлось. Джесси начал сам.

– Ну что ещё? Кто ты? Посланник Арнольда или уже моя галлюцинация?

– Нет. Я Джорджия.

– Это кардинально меняет дело! – усмехаясь, проговорил Джесси, мельком взглянув на собеседницу, и продолжил кидать мяч в потолок.

Джорджия откашлялась и продолжила торжественным тоном, который избрала в предыдущем разговоре.

– Я божественное явление и я знаю, что Арнольд тебе не отец.

Мячик, который на сей раз Джесси не успел поймать, откатился в её сторону, и Джорджия подняла его. Джесси сел и впервые действительно посмотрел на свою гостью.

– Новость уже разлетелась? Неудивительно.

– Нет. Об этом, кроме тех, кому положено, никто не знает, – Джесси хотел что-то спросить, но она не дала, продолжив, – У меня к тебе сделка. Я освобождаю тебя, что мне под силу, а ты взамен спасаешь Лео, Дорри, Сэмми и Шалле из Туннелей Смерти. Идёт?

– Божественное явление, а ты точно сможешь освободить меня?

– И почему все во мне сомневаются? – проворчала Джорджия.

– Ладно, – смягчился Джесси, – а в чём твоя выгода от того, что я, выйдя из тюрьмы, спасу четырёх горе-колдунов?

– Ну… – замялась Джорджия, но тут же опомнилась, – вообще-то тебя это не касается. Это божественные дела. Идёт?

– Идёт! – внезапно согласился Джесси, поймав мячик, который кинула ему обратно Джорджия.

Колдун тут же встал, завязал волосы в хвост, взял со стола письма и зашагал к милой посетительнице.

– Ну и как ты высвободишь меня отсюда? – улыбнувшись, спросил Джесси и взял Джорджию за локоть.

– Эй! Что ты делаешь?! – отстранилась она.

– Проверил, настоящая ли ты. Так, как вызволишь? Это же всё-таки Малефгардская королевская тюрьма. Я испробовал все известные мне заклятия, но ничего не вышло.

Джорджия подошла к магической стене и протянула Джесси руку.

– Я смогла войти, значит, выйти я тоже смогу. Будешь со мной, тоже выйдешь.

С этими словами Джорджия миновала стену и оказалась в каменном коридоре.

– Постой! – воскликнул юноша и, схватив девушку за руку, тоже оказался в тёмном коридоре.

Когда он открыл глаза, он стоял прямо перед Джорджией, и смог рассмотреть её лицо в подробностях. Почему-то Джесси оно показалось знакомым, и он улыбнулся. Прямые каштановые волосы до плеч, ровные брови, идущие чуть диагонально вверх, подчёркивающие линию прямого носика, карие глаза одновременно и дерзкие, и приветливые. Она пришлась ему по вкусу.