– Органам все известно, – усмехнулся он.

Что тут скажешь? Я только руками развёл:

– Тогда звони!

На этом я отправился обратно в отдел, где ждала только что начатая книга товарища Бердымухмедова. Конечно, приятно, что я всем нужен, включая уголовный розыск, но мою собственную работу за меня никто не сделает. Всё-таки не зря говорят: бойтесь своих желаний. Я хотел разоблачить банду катал, а заодно собрать материал для детективного романа? Ну вот, теперь я получу такую возможность… Страшно ли?.. Да нисколько!.. Если придется, я там им всем морды пощупаю. До конца рабочего дня я не отвлекался на посторонние мысли, тарахтя по клавишам, как заведенный. И, как выяснилось, правильно делал. Потому что когда коллеги начали собирать вещички, чтобы податься по домам, к нам в отдел заглянула Зиночка.

– Артемий Трифонович, – сказала она, – зайдите, пожалуйста, к Станиславу Мелентьевичу!

Допечатав строчку, я поднялся из-за стола и без лишних вопросов отправился к главреду. Мизин встретил меня у порога своего кабинета, мотнул головой, дескать, заходи. Когда я вошел, то увидел, что за столом для посетителей сидит внушительного вида мужик восточного облика, в пиджаке, к которому приколот новенький орден Трудовой Славы II степени, и в тюбетейке на бритой голове. Перед ним стоял пузатый чайник, блюда со сластями и фруктами и три пиалы. Увидев меня, гость главного редактора сверкнул белозубой улыбкой и поднялся навстречу.

– Знакомьтесь, друзья! – сказал Станислав Мелентьевич.

Впрочем, я уже понял, кто передо мной.

– Краснов! – представился я, протягивая руку.

– Бердымухамедов! – отрекомендовался восточный товарищ. – Садись за стол, дорогой. Пьем чай. Кушаем халва, бахлава, пишме, кульче, хурма, инжир…

– Садись-садись, Артемий, – поддержал гостя хозяин кабинета.

С того времени, когда мы с опером ели буфетные бутеры, прошло уже несколько часов, так что предложение я с удовольствием принял. Уселся напротив восточного гостя, и тот собственноручно, будто сидя за своим дастарханом, наполнил пиалы зеленым чаем. В первой своей юности я исколесил самые засушливые районы Средней Азии, так что был знаком с этим напитком не понаслышке. Я поставил пиалу на кончики трех пальцев, пригубил. Автор романа «Река жизни» с улыбкой наблюдал за мною и одобрительно кивал.

– Э-э, дорогие, – произнес он. – Будете у меня дома, я вам такой дастархан накрою, какой в царские времена не всякий бай мог себе позволить. До горизонта тянуться будет.

– Жарко у вас, – цокнув языком, посетовал Мизин. – Не люблю жары.

– А ты весной приезжай! – откликнулся Бердымухамедов. – Не жарко, тюльпаны цветут.

– Вот построишь свой канал, и приеду, – пообещал главред.

– Не мой! – поправил его собеседник. – Наш! Весь Союз строит! Комсомольцы приезжают… А на моем участке уже в следующем году воду пустим.

– Ну тогда сначала ты к нам приедешь, Темир Фатыхович, – сказал Станислав Мелентьевич.

– Это почему, дорогой?

– За Славой первой степени, а то и за Звездой Героя Соцтруда!

Собеседники с довольным видом засмеялись. Такие перспективы явно грели гостю душу – и именно тем, что были вполне реальными.

– Тогда на своем вертолете вас повезу, дорогие, канал смотреть!

– Неужто ты вертолет приехал покупать? – изумился главред.

– Вертолет, – принялся перечислять, загибая смуглые жесткие пальцы восточный гость, – два вездехода, десять бульдозеров, три экскаватора и так – разную мелочь.

– Восточный шейх, – сказал Мизин, обращаясь ко мне. – Султан!

– Э-э, – расплылся в самодовольной улыбке Бердымухамедов. – Султан-мултан под себя гребет, а я – человек государственный, советской власти служу, а она нам за это – ордена, почет, уважение.