– Больше никогда так не делай.

– Как?

– Не надо хватать из газет шаблонные фразы, перетаскивать все эти слова. Выбрось их из головы навсегда. Оставим это тем, кто по долгу службы вынужден использовать канцеляризм.

Легко сказать, по другому-то я не умею, подумал я и выскочил, прямиком направившись в конец коридора.

Вечером сидел насупившись.

С одной стороны, что-то начало вырисовываться, с другой все далеко не так, как хотелось бы. И вообще так тяжело все это дается, что стоит подумать.

Забросить бы все это…

Мне не давала покоя мысль о статье в серьезной газете, часто вспоминал ребят, которые печатались в газетах и которые могли говорить так интересно и красиво. Нестерпимо захотелось, чтобы хотя бы одну мою статью напечатали в «большой» газете. Подумал и решил – буду стараться как смогу.

Это можно назвать завистью, но должно что-то подталкивать человека, как это принято сейчас – должна быть мотивация. Иначе так и буду лежать на печи, как Емеля.

Каждый день отвлекался постоянно, причин – тысяча и одна.

Так как в почтовом ящике частенько появлялись любимые журналы я долго сидел в кресле чуть ли не каждый день. Журналы приходили не все сразу, а с интервалом в два-три дня. «Юный техник», «Техника молодежи», «Наука и жизнь», «Радио», «Юный художник», «Художник», «Знание – сила» и другие. Как вы думаете мог я делать что-то еще, когда в руках очередной интересный, вкусно пахнущий целый мир, куда можно смело погрузиться с головой часа на два.

Сверху меня услышали. Чудо свершилось – статью напечатали в серьезной газете. Почти через год.

Затем опубликовали еще две статьи, через месяц.

Другие интересы вскоре перебили желание писать, и я надолго забросил.

Занялся атлетической гимнастикой, затем Кунг-фу, собрал новую цветомузыку, позже раздобыл еще одну схему – бегущие огни.

Мало того, проявил в институте инициативу – создавал музыкальную группу, взялся покупать музыкальные инструменты. Когда прибрели их и я увидел аналоговый синтезатор «Поливокс» – каждый вечер я проводил за ним.

В библиотеке попалась книжка Алексея Толстого «Аэлита», затем я открыл для себя Ивана Ефремова книгой «Час быка», потом углубился в «Лезвие бритвы». Дальше пошло-поехало. От чтения меня не оторвать.

Ни разу так и не прикоснулся к бумаге.

Права была Аида Львовна, не мое это.

Ранней весной, когда солнышко стало улыбаться чаще я познакомился с девушкой, звали ее Татьяна и на свидании она с нескрываемой радостью говорила о современном писателе. По словам моей новой знакомой он бы ненамного старше нас и у него такие прекрасные книги, что оторваться невозможно. Глядя на восторженные глаза Татьяны и слушая как она не перестает восторгаться, ничего не замечая вокруг, я призадумался.

Ну я тебе покажу, подумал я. Внутри все клокотало, Татьяну я не слышал, думал о том, как напишу книгу не хуже. Нет, я сделаю это лучше, намного лучше. Во что бы то ни стало. Стану знаменитым на весь мир и все будут говорить только обо мне и моих книжках. Фантазия рисовала одну картинку краше другой.

– Ну как тебе, что ты скажешь?

– А? Что? – не сразу я вернулся в реальность.

– Ты меня не слушаешь?

– Нет, – вылетело у меня.

– Какой же ты! Ладно. Проще самому прочитать. Тебе книжку принести, будешь читать?

– Нет. Вернее да.

– Так нести или нет.

– Неси.

Татьяна не догадывалась, что читать я не собираюсь. Посмотрел книгу по диагонали, прочитал лишь первые три страницы и последние.

Хм, ерунда, напишу не хуже, подумал я и вернул книжицу.

– Ну как тебе?

– Так, ничего особенного, – я пожал плечами и посмотрел куда-то в сторону.