Рина помахала рукой.

– Танюша, ау! О чем думаешь?

Я потрясла головой.

– Ты ошибаешься, у нас никто никогда не станет использовать мебель в качестве сортира.

Ирина Леонидовна расхохоталась, из кухни донесся голос Бровкиной:

– Вон что с человеком работа делает! Таня, ты забыла про Иммануила? Иди скорее сюда, выпьешь травяного чаю, угостишься пирогом, вот мозг и оживет. Только сначала лапы помой.

Я пошагала в сторону коридора, где расположены комнаты, в которых живем мы с мужем.

У нас сейчас живет еще один гость – кот Иммануил, или сокращенно Имма. Он прекрасно вписался в коллектив. Правда, в прошлый его визит у него случилось недопонимание с Альбертом Кузьмичом. Оба кота имеют черный окрас, оба любят плюшевые игрушки. Альберту Кузьмичу когда-то купили очаровательную белую собачку, у которой на шее висел медальон с именем Тимофей. Наш кот полюбил «плюшку», не расставался с ней, таскал в зубах. А потом Иммануил в очередной раз приехал на постой и схватил «пса». Альберт Кузьмич пришел в крайнюю степень негодования, случилась драка. Мы разняли мальчиков, Рина спрятала предмет раздора со словами:

– Альберт Кузьмич, ты получишь Тимофея, когда Иммануил уедет домой.

Но это единственный случай, когда британцы поругались.

Неделю назад наша соседка из третьего подъезда угодила в больницу с подозрением на инфаркт. Ада Марковна Зорина одинока, у нее нет ни детей, ни внуков, ни мужа, ни брата, ни сестры. Зато у Зориной есть прекрасная подруга Рина, а роль всех родственников исполняет кот с редким для животного именем Иммануил. Ада Марковна всю жизнь преподает философию, кота она назвала в честь Канта[2]. Не знаю, какое отношение женщина имеет к особым бригадам, но в нашем доме посторонние не живут. В прошлый понедельник в четыре утра я услышала чьи-то шаги в прихожей, вышла в холл, увидела Ирину Леонидовну и удивилась:

– Вы куда?

– Аду в клинику везут, – объяснила мама Ивана Никифоровича, – надо Имму забрать.

Поскольку Ада Марковна вместе с Иммануилом почти каждый день заглядывают к нам в гости, а еще кот остается с нами на месяц, когда его хозяйка уезжает в санаторий, никакого стресса у животного не могло произойти. Он дружит со всеми обитателями нашего дома. Но вечером того же дня Надежда Михайловна села в гостиной в кресло и тут же вскочила с вопросом:

– А кто сюда написал?

– Не я, – быстро ответил Димон, который ужинал в столовой.

Накидку с кресла сняли, выстирали. На следующее утро сиденье снова оказалось мокрым. Поскольку никто из людей и животных, которые постоянно живут в квартире, не способен на вандальные действия, подозрения пали на Иммануила. Да, ранее он подобным не занимался. Но ведь и Аду Марковну впервые положили в клинику.

– Бедный мальчик, всеми фибрами своей тонкой души ощущает, что с Адочкой случилась неприятность, – объявила за ужином Надежда Михайловна.

– Лично у меня давно нет хороших новостей, – не упустил момента пожаловаться Никита, – сижу на жесткой диете, но ни грамма не потерял.

Я посмотрела на большой кусок торта, который толстяк быстро укладывал в себя, и промолчала.

– Но мне не приходит в голову пакостить в кресло, – бубнил Никита. – Надо отлупить Иммануила по полной программе. Потыкать мордой в его написыши. Живо прекратит.

– Сначала постараемся договориться с Иммой, – озвучила свое видение проблемы Рина, – проведу с котиком разъяснительную работу.

Кресло накрыли клеенкой, потом постелили бумажные пеленки на непромокаемой основе. Мы с Иваном Никифоровичем уехали на работу, Рина отправилась в зоомагазин за любимым паштетом котов, Надежда Михайловна укатила на рынок, Никита, громко костеря свою тяжелую жизнь, пошел в спортзал. Дома остались Иммануил, бульдожки и Альберт Кузьмич.