– Возможно, что вы правы.

Повинуясь какому-то внутреннему порыву, Воропаев положил ладонь на тонкую ладошку девушки и очень обрадовался, когда она не предприняла попытки освободить свои пальцы от плена.

– Но у нас будет время, чтобы познакомиться поближе, – продолжил Тимофей. – Уверяю вас, вы не будете разочарованы.

– Все мужчины такие самоуверенные. – Из ее сумочки негромко прозвучала трель: – Слушаю, – включила она телефон. – Да… Хорошо… Скоро буду. – Посмотрев на часы, она заторопилась: – Знаете, мне нужно спешить. Спасибо за угощение. Рада была с вами познакомиться, – поднялась она, подхватив сумочку.

– И это все? – подавляя охватившую панику, спросил Тимофей.

– А что вы еще хотите?

– Вы даже не оставили номер своего телефона.

Взяв салфетку, она аккуратным ровным почерком написала несколько цифр.

– Не потеряйте, – улыбнулась Земфира на прощание, протянув ему номер телефона. – А то мы с вами никогда больше не увидимся.

Аккуратно сложив салфетку вчетверо, Тимофей ответил, не в силах оторвать взгляда от темно-карих глаз:

– Если следующая встреча не состоится, то это будет самая большая неудача в моей жизни.

Девушка ответила милой улыбкой и, не прощаясь, зашагала к выходу. Походка у нее была раскованной и в то же время очень правильной; спина прямая, а посадка головы грациозна и слегка снисходительна. В ней было что-то от примы-балерины, вышедшей на поклон к зрителям. Ее красота отпугивала и одновременно манила. У всякого мужчины, завидевшего такую женщину, мгновенно просыпается инстинкт завоевателя. Такой женщиной хотелось обладать. И наверняка мужчины, что сейчас повернули головы в ее сторону, невольно завистливо думали: «Имеет же кто-то такую бабу!»

То, что находилось ниже спины, выглядело не менее занимательно, и Тимофей горящим взглядом разглядывал все ее выпуклости, столь же аппетитные, как фирменное блюдо итальянского ресторана.

– Давайте я вас провожу, хотя бы немного.

– Хорошо. Догоняйте.

Девушка вышла из зала.

Дверь за ней мягко закрылась. Хотелось верить, что сказка не закончилась. Витал легкий запах ее духов. Через какую-то минуту рассеется и он. Почему же такая несправедливость: все хорошее так быстро заканчивается.

Тимофей сделал для себя неожиданное открытие: в ресторане было многолюдно, да и музыка звучала чрезмерно громко. А ведь беседуя с Земфирой, он не замечал этого назойливого грохота, полностью сосредоточившись на интонациях ее голоса; вообще ничего не замечал вокруг.

На него обрушилась действительность: кричащая, развязная и какая-то унылая. Через столик сидела группа молодых людей и о чем-то громко разговаривала, стараясь перекричать музыку. Речь их звучала агрессивно, вызывающе, но в действительности разговор был дружеский, просто у парней была такая манера общения. Разговаривать по-другому они просто не умели. Возможно, даже считали, что дешевая распальцовка – это круто, но вряд ли когда-нибудь в их карманах было больше сотни долларов. Они напоминали некий ящерообразный реликт, канувший в Лету. «Деловые» уже не носят золотых цепей, они давно цивилизовались, а в карманах у них вместо кастетов лежат дорогие плоские телефоны, способные уладить любую проблему получше всякого оружия. Они доброжелательны и учтивы, с их ухоженных лиц не сходит благожелательная улыбка, а все потому, что они взобрались на самый верх и им есть что терять. Кулаками они тоже не машут. Для подобных целей существует целый штат охраны, который за пару сотен премиальных сломает ноги любому.

Именно такие люди сидели в самом углу зала: молодые ребята, немного за тридцать. По той учтивости, с какой застыл у их столика халдей, с готовностью распахнув блокнот, было понятно, что заведение посетили тузы. А официант мог рассчитывать на крупные чаевые. Оставалось только гадать: какая оказия занесла их в этот итальянский ресторан, далеко не самый лучший в округе. Возможно, что прежде это было их любимое место, а, как известно, привычкам изменяют редко. Когда-то здесь было обычное кафе, где любила решать острые вопросы уличная шпана. Не исключено, что парни делали свой капитал на рэкете. Если это было действительно так, то здесь присутствовал некоторый элемент ностальгии по тому времени, когда они были простыми пехотинцами и, намотав на кулак цепь, кровью отстаивали свое благополучие.