– Почему не примкнуть к Армаде Барловенто, если мы не хотим стать частью английской королевской эскадры, – подал голос Тэйлор.

– Потому, что мы хотим рисковать шкурой за свой собственный интерес, а не ради выгоды любого короля, хоть английского, хоть испанского.

– К дьяволу короля и всех его графов! – вскинул кулак Флинт, командир абордажного отряда.

– К дьяволу короля! – подхватила команда.

В октябре «Ройял Джеймс» уже крейсировал в районе островов Зелёного мыса. Здесь могла встретиться добыча: корабли, которые шли в Европу из южноамериканских колоний и те, которые вывозили из Африки слоновую кость, золото, табак, пряности и рабов. В одно раннее утро в каюту капитана влетел вахтенный.

– Кэп, скорее вставай и дуй на палубу – кажись, дельце надвигается!

Ингленд выскочил из постели, схватил со стола подзорную трубу и в одном исподнем белье кинулся на палубу. Действительно: в розовых лучах утреннего солнца им навстречу с попутным ветром шли четыре двухмачтовых шлюпа, распустив все паруса. На их мачтах полоскались английские флаги.

– Тревога! Все по местам! Артиллерия, к бою! Живее шевелись, готовь людей брасопить реи! – завопил капитан.

Безмятежную утреннюю тишину нарушил топот сотни ног по деревянной палубе, раздался скрип лебёдок и открывающихся пушечных портов. «Ройял Джеймс» сменил курс и пошёл навстречу флотилии. Ингленд, который успел сбегать в каюту и одеться, снова вскинул к лицу подзорную трубу.

– Эге, да там не такие простаки, как могло показаться! Они тоже вооружены и готовятся к бою. Отлично: значит, там есть чем поживиться. Абордажники, к борту!

Плантэйн как раз нёс вахту у штурвала, видел развитие событий с самого начала и стиснул зубы, чтобы они не стучали. Одно дело – атаковать беззащитные торговые суда и совсем другое – связываться с вооружёнными кораблями, готовыми к сражению. Не то, чтобы он сильно испугался, но сказывалось отсутствие боевого опыта.

«Ройял Джеймс» шёл галсами навстречу противникам, которые, впрочем, находились на достаточно большом расстоянии друг от друга. Раздался первый залп, и двенадцатифунтовые ядра ближайшего шлюпа просвистели над палубой, заставив пиратов пригнуться. Ингленд отрывисто отдавал команды рулевому и выжидал, когда дистанция сократится, но тем временем противник, используя благоприятный для него южный ветер, быстро сделал поворот и выпалил вторым бортом. Этот удар был удачнее: раздался грохот, брызнули щепки, несколько человек были ранены картечью. Но теперь шлюп утратил своё преимущество в виде попутного ветра, он практически лёг в дрейф.

– Теперь они наши, – негромко произнёс Ингленд. – Огонь!

Залп пришёлся точно в артиллерийскую палубу.

– Молодец, но лучше бей по мачтам, Дженкинс, увалень валлийский! Береги борта, круши рангоут! Нам ещё нужно его выпотрошить!

Другие английские корабли не стремились приблизиться и били из пушек с большой дистанции, не причиняя пиратам никакого вреда. Море заволокло пороховым дымом, и под его прикрытием три шлюпа пустились наутёк. Тем временем пираты во главе с Инглендом уже шли на абордаж. Сражение на борту было скоротечным: капитан, который пытался оказать сопротивление, был убит, несколько человек ранены, а остальные сдались на милость победителя.

Плантэйна поразило, что в этот раз облик его капитана не имел ничего общего с тем франтом и аккуратником, которого он привык видеть. Голубые глаза сверкали на фоне покрывающей лицо пороховой копоти, голову украшал клетчатый платок, на кожаном жилете лопнула шнуровка, рука сжимала пистолет, закатанные рукава рубахи были забрызганы кровью.