Вставать желания не было, пришлось. Тело болело, а голова гудела. Перед глазами все расплывалось, но построение и пробежку игнорировать нельзя. Прошла в санитарную комнату, умылась. Бодрости я не ощутила, хотя мир вокруг стал походить на реальность. Добравшись до кровати, улеглась. Тошнота накатывала. Несколько раз глубоко вздохнув, почувствовала облегчение. Нужно пролистать сортфон Зория, как бы плохо ни было.

Включив устройство, порадовалась – оно не заблокировано. Это означало, что лейтенант не заметил пропажу. Нельзя сейчас рисковать, и отправлять сообщение Кольту. Подставлю его. Обычно при потере личного устройства моментально заявляли «Эрику». Тот блокировал сортфон и вычислял местонахождение. Много парней с «черного рынка» попались на этом. Внутри каждого сортфона стоял индивидуальный номер. Перекодировать его невозможно, а значит, это опасно даже для перепродажи.

Щелкнул замок. Придется оторвать от кровати бренные телеса и покинуть помещение. Не без труда поднялась и, шатаясь, достигла двери. Выглянув в коридор, никого не заметила. Опираясь на стену, добралась до угла, за которым начинался проход к лифту. Новобранцы торопились. Стоило и мне поспешить.

Продолжая держаться за стену, побрела в столовую. Мимо прошли наемники. Они весело болтали. Выходило, что несколько метисов определились с выбором. Огляделась. Счастливчиков, сбившихся в группы, не так много. Кто-то из рекрутов по-прежнему брел сам по себе. Царгайца не заметила в толпе, как и Мола. Именно эти два парня меня больше всего тревожили. Я надеялась, что в погоне за первенством они не попали на гауптвахту.

Стоило мне войти в столовую, мои опасения развеялись. Оба стояли за порцией завтрака. Я встала в конец очереди. Мое присутствие мало кто заметил. Наверное, этому стоило порадоваться, но как-то не выходило, самочувствие ухудшалось. Голова кружилась, тошнота, боль под ребрами – плохие признаки, мне ли не знать.

Взяв поднос, который показался чрезмерно тяжелым, развернулась к залу и направилась к столику Айна и Яры. Руки затряслись, металлическая посуда на подносе зазвенела. Почувствовала, что лоб покрылся испариной, а вдоль позвоночника скатилась струйка пота. В душе рождалась паника, ведь приступ мог в любой момент перейти в следующую фазу. Страшно подумать, что тогда произойдет. Нельзя допустить развитие недуга, опасно.

Окинув взором столовую, заметила, как один из обретавшихся неподалеку солдат, поднес устройство связи к губам и что-то произнес. В ушах шумело, а во рту появился солоноватый привкус крови – предвестника следующей стадии болезни. Не хватало только забиться в конвульсиях! Сквозь пелену, застилающую глаза, заметила приближение Айна и гортанки. Девушка взяла из моих рук поднос, а царгаец поднял меня на руки и отнес к столу, усадил на стул.

Мне надо поесть, иначе не избавиться от приступа. К горлу подкатил ком. Одну ложечку, и станет легче, наверняка. Слишком сильный медикамент вчера попал мне в кровь, и доза не рассчитана, потому так плохо. Мир вокруг исказился, будто я смотрела на него через разбитое на мелкие кусочки стекло.

– Что с тобой? – взволнованный голос царгайца выдернул меня в действительность. – Чем помочь?

– Надо поесть… – прошептала я, а потом сдалась: – Не могу сама.

Сильные руки усадили ровнее и я, повернув голову, увидела очертания Айна. Все казалось мутным, а мое сознание отвоевывало у приступа позиции. Я все еще находилась в реальности, чему бы порадовалась, не будь так плохо. В рот впихнули еду, вкус которой не ощутила, и я стала ее пережевывать. Желудок запротестовал, но вытолкнуть из меня завтрак не позволила. Следующая ложка далась легче. На пятой – мир приобрел четкие абрисы, и я узрела входящего в столовую Яна.