На палубе орали и грозили, пустив пару коротких очередей в воздух. Там уже суетилось не менее дюжины «джентльменов удачи». Двое кинулись вниз, явно намереваясь вытащить из кают всех свободных от вахты. Ну что же, вечная память идиотам…

– Ну и что тут у нас происходит? – пробормотал капитан Барт с видом унылой покорности судьбе.

– Молчать! – отрезал Лао. – Никому не двигаться!

Он, конечно же, и виду не подал, что накоротке знаком с Мазуром, то бишь господином Хансеном, а тот, понятное дело, и не стремился афишировать знакомство. Он просто-напросто ждал своего часа, напрягшись, как струна. Рулевой, бросив штурвал, таращился на ворвавшихся пиратов с невероятно идиотским выражением лица, всем своим видом являя тупую покорность.

– Вы – капитан? – отрывисто спросил Лао, небрежно постукивая пальцами по короткому стволу «узика».

Капитан кивнул.

– Слушайте внимательно…

Что он хотел сказать, так и осталось неизвестным.

Морской Змей, очевидно, сочтя этот миг как нельзя более подходящим для начала операции, вдруг громко сказал:

– Катится телега!

Лао еще успел бросить на него недоуменный взгляд – а больше не успел ничегошеньки, потому что началась карусель…

В мгновение ока двоих сопровождавших Лао пиратов сбили с ног рулевой и стряхнувший всякую меланхолию капитан Барт, и оба еще жили, пока летели вверх тормашками, а вот оказавшись на чисто вымытых тиковых досках, жить перестали… Перенеся тяжесть тела на левую ногу, Мазур четко подсек пиратского главаря, сорвал с падающего автомат и отбросил подальше, а вдогонку припечатал ребром ладони так, чтобы господин Лао очнулся не скоро, но все же, в отличие от своих горилл, очнулся обязательно. Морской Змей дернул треугольную стальную ручку ревуна. Легко понять, что произошло все это в какие-то секунды.

Коротко, могуче, басовито рявкнула сирена.

Диспозиция изменилась мгновенно. Отлетел в сторону прикрывавший шлюпки брезент, и поднявшиеся оттуда люди, не теряя ни секунды, открыли огонь короткими очередями, а еще четверо, выпрыгнувшие из распахнувшейся двери надстройки, разомкнулись на две стороны и черкнули уже длинными очередями по пришвартованным к бортам «Нептуна» корабликам.

Со своего места Мазур отлично видел, как пулеметчик срезал обоих пиратов у «Эрликона», как рухнул третий, кинувшийся было отцепить линь с крюком. Летели щепки, со звоном разлетались стекла. Это очень страшно – великолепно срежиссированный и молниеносный огневой налет спецназа, быть может, это и есть самая страшная вещь на земле, по крайней мере для того, кто, на свою беду, и оказался мишенью…

Второй катер, отчаянно взвыв двигателем, прямо-таки отпрыгнул от борта, и линь звонко лопнул. Полетевшая вслед граната взорвалась на корме, подняв тучу перемешанных с буро-серым дымом обломков, но катер, не понеся ощутимого урона ниже ватерлинии, остался на плаву и улепетывал во все лопатки, провожаемый длинными пулеметными очередями.

Другому повезло меньше, тому, что был вооружен «Эрликоном». Его закидали гранатами, как и лжетраулер, – и оба суденышка очень быстро занялись, словно пучки соломы. Капитан, не теряя времени, перекинул рукоятки машинного телеграфа на «самый полный», и «Нептун» пошел в море, оставив за кормой два высоких столба дыма. Кажется, там остался кто-то живой – охваченные пламенем фигуры выломились из дыма, сиганули за борт, но их судьба уже никого особенно не волновала, по большому счету, они никому уже не были интересны. Вряд ли еще кто-то оставался в засаде. И не было смысла преследовать ушедший катер – радиоантенну ему все равно сбили в первые же секунды, наверняка укроется на какой-нибудь их ближайшей потаенной базе, и много времени пройдет, прежде чем более высокопоставленные в пиратской иерархии особы узнают, какая судьба постигла флотилию господина Лао…