• «Знаменитый французский физик Жан Батист Био (1774–1862), академик, был другом Доминика Франсуа Жана Араго (1786–1853)… Со временем дружба Био и Араго дала трещину. Био, как полагали, завидовал успехам младшего коллеги в делах научных, политических и общественных, поскольку сам не мог похвастаться ни добродушием, свойственным Араго, ни сопоставимым авторитетом. Когда Араго занял пост непременного секретаря Академии, он стал ее авторитарным правителем, и все же академики по-прежнему ему доверяли. О силе неприязни, которую они с Био испытывали друг к другу, можно судить по примечательному эпизоду, который не делает Био чести. Так случилось, что однажды в среду физики вышли одновременно из Бюро долгот. Проходя по улице Сен-Жак, Араго начал излагать принципы работы фотометра, только что изобретенного им прибора для измерения яркости света. Био отнесся к рассказу с недоверием, и, когда они поравнялись с церковью Сен-Жак-дю-Го-Па, Араго извлек из кармана ключи и нацарапал на ближайшей колонне чертеж, чтобы его мысль стала понятной. В понедельник начиналась сессия Академии, и Био вызвался произнести речь. Услышанное привело Араго в замешательство: Био принялся объяснять, приписав изобретение себе, устройство фотометра, идеей которого Араго поделился с ним пятью днями ранее. Араго попытался его прервать, но Био спокойно продолжал. Закончил он тем, что изобразил на доске ту самую схему, которую Араго нацарапал на колонне церкви. Это было уже слишком, поэтому Араго вскочил с места и прокричал: «Это в точности тот рисунок, который я нарисовал, чтобы преодолеть ваше недоверие к принципу, который вы теперь выдаете за свой». Био отвечал, что такого разговора не помнит. Араго тем временем потребовал, чтобы собрание немедленно отправило двоих секретарей в церковь Сен-Жак-дю-Го-Па, чтобы, отыскав указанную им колонну, те вернулись с докладом. Так и поступили. Био не дождался возвращения посыльных – он покинул здание Академии и не появлялся в ее стенах еще два года…» (из книги У.Гратцера «Эврики и эйфории. Об ученых и их открытиях», Великобритания, 2002 г.);

• «В больнице Неккер (1816 г.) Рене Теофил Лаэннек (1781–1826) – французский врач, один из основоположников клинико-анатомического метода в медицине – Е.М.) сначала пользовался трубкой, скрученной из больничного журнала, а вскоре применил свинчивающийся из двух частей деревянный прибор, названный им стетоскопом. Первая модель такого прибора храниться в музее Лаэннека в Нанте (Франция). На основании этого прибора он разработал и ввел в 1819 году в медицинскую практику аускультацию – метод медицинского исследования внутренних органов (легких, сердца) у человека и животных выслушиванием звуковых явлений, возникающих при работе этих органов… Но в конце жизни его угнетала зависть современников и, главным образом, непонимание значения его открытия» (из сборника M.Шойфета «100 великих врачей», Россия, 2006 г.);

• «Замечательный хирург Дж. Лисфранк (1790–1847), специалист по ампутации конечностей, лечению аневризм и перевязке артерий, любил хвастать, превозносить себя. Крикливый Лисфранк опубликовал доклад, в котором утверждал, что из 90 операций, сделанных по поводу рака, 84 привели к полному излечению больных. Один из учеников Лисфранка доказал, что данные фальшивы, Лисфранк не опровергал разоблачений, петлял, замазывал промахи. С тем большим пылом охаивал во все горло своих ученых коллег. Гийома Дюпюитрена (1777–1835) именовал «береговым разбойником», Альфреда Армана Вельпо (1795–1867) – «подлой шкурой», всех профессоров хирургии вместе – «попугаями от медицины». После смерти великого Дюпюитрена парижские хирурги разоблачали друг друга, конкурировали, дрались за приоритет. Четыре создателя литотрипсии (раздробления камней в почках, желчном пузыре) спорили до изнеможения, кто первый сказал «э». Приоритет считался в медицинском мире чуть ли не более существенным, чем само открытие…» (из сборника М. Шойфета «100 великих врачей», Россия. 2006 г.);