«Расскажи теперь о двух надзирателях, которых нашли спящими».

«Какие они надзиратели, – фыркнул старик, – ключари просто. Корона выплачивает жалованье двадцати ключарям, милорд, но при мне здесь никогда не было больше дюжины. Надзирателей полагается иметь шестерых, по два на каждый ярус, а у нас только трое».

«Считая тебя?»

«Я главный надзиратель, милорд, – снова фыркнул Лонгуотерс. – Начальник над ними. Моя обязанность – вести счета. Если милорд пожелает заглянуть в мои книги, то увидит, что цифры все правильные. – Лонгуотерс сверился с раскрытым перед ним пухлым томом. – Сейчас у нас четверо заключенных наверху да один на втором ярусе, да еще брат вашей милости. Он, правда, сбежал, – нахмурился старый тюремщик. – Надо его вычеркнуть». И стал оттачивать перо, чтобы исполнить свое намерение.

Шестеро узников, кисло подумал Джейме, а платим мы двадцати ключарям, шести надзирателям, главному надзирателю, смотрителю и Королевскому Правосудию.

«Мне надо допросить этих двух ключарей».

Реннифер Лонгуотерс заострил перо и посмотрел на Джейме с сомнением.

«Допросить, милорд?»

«Ты не расслышал, что я сказал?»

«Нет, милорд, конечно, расслышал, но… не мне указывать милорду, кого допрашивать, а кого нет… только, не обессудьте за дерзость, вряд ли они станут отвечать вашей милости. Они мертвы, милорд».

«Мертвы? Кто приказал умертвить их?»

«Я думал, что вы, милорд… а может, король. Я не спрашивал. Задавать вопросы королевским гвардейцам – не мое дело».

Джейме воспринял это как соль на рану. Серсея использовала для грязной работы его людей – их и своих ненаглядных Кеттлблэков.

«Дураки безмозглые, – накинулся он чуть позже на Бороса Блаунта и Осмунда Кеттлблэка в подземелье, пропахшем кровью и смертью. – Что вы такое творите?»

«То, что нам приказывают, милорд, – сказал сир Борос, ниже Джейме, но более крепко сбитый. – Так распорядилась ее величество, ваша сестра».

Сир Осмунд просунул большие пальцы за пояс.

«Пусть уснут вечным сном, сказала она, и мы с братьями позаботились об этом».

Хорошо позаботились. Один тюремщик упал лицом вниз на стол, будто хмельной гость на пиру, но под головой у него растекалась не винная, а кровавая лужа. Второй успел вскочить со скамьи и достать кинжал, но чей-то меч рубанул его по ребрам. Его постигла более долгая смерть. Джейме сказал Варису, что при побеге никто не пострадает… но забыл сказать то же самое брату с сестрой.

«Вы поступили дурно, сир».

«Кому нужна эта шваль, – пожал плечами сир Осмунд. – Бьюсь об заклад, они были замешаны – как и тот, что пропал».

Нет, мог бы ответить Джейме. Варис подмешал им в вино сонного зелья.

«Если так, мы имели возможность выжать из них правду. (Она спала с Ланселем, с Осмундом Кеттлблэком, а может, и с Лунатиком, почем мне знать…) Будь я подозрителен по натуре, я бы задумался, почему вы так спешили убрать концы в воду, пока этих двоих никто не успел допросить. Быть может, вы заткнули им рот, чтобы скрыть собственное участие в побеге?»

«Мы? – поперхнулся Кеттлблэк. – Мы всего лишь исполнили приказ королевы. Клянусь в этом как ваш брат по Гвардии».

Джейме, сжав в кулак утраченные пальцы, сказал:

«Вызовите сюда Осни, Осфрида и уберите грязь, которую развели. Когда моя дражайшая сестра снова прикажет вам кого-то убить, обратитесь ко мне, но без крайней надобности не попадайтесь мне на глаза, сир».

Эти слова звучали у него в голове и теперь, среди теней и шорохов септы. Окна почернели, и он видел в них далекие звезды. Солнце зашло окончательно. Запах смерти крепчал, несмотря на ароматические свечи. Это напоминало Джейме перевал под Золотым Зубом, где он одержал блистательную победу в первые дни войны. Утром после битвы воронье слетелось клевать и побежденных, и победителей. Рейегар Таргариен на Трезубце тоже послужил пищей для ворон. Много ли стоит корона, если принцем лакомится ворона?