Мы еще помолчали. Казалось, столько не виделись… Столько всего нужно было рассказать на прощание. А мы молчали.

– Как обстановка у Блэчертона? – прервал безмолвие Оуэн.

– Нечисть валит валом. Но столица стоит.

– У тебя надежное сопровождение?

Мне хотелось рассмеяться, но уж очень это было не смешно.

– Буквально за день до моего появления кто-то сделал крупный заказ среди наёмников. В итоге у меня в отряде одно отребье. Хотя я даже мага смог найти. Правда, до сих пор недоумеваю, как уговорил его присоединиться к нашей банде…

– Скольких ты набрал?

– Пятеро, помимо меня. Не нужно на меня так смотреть, – ответил на укор и недоумение во взгляде. – Чем больше отряд, тем он заметнее и инертнее. И если про Сферу прознают другие, мне целая армия потребуется. Поэтому лично я ставлю на незаметность и маневренность. Думаю, мы должны добраться до столицы дней за десять, – прикинул я благоприятный сценарий.

– Ты уверен, груз будет в безопасности?

– Оуэн, какая может быть безопасность сейчас? Но тут ничего не поделаешь. Или незаметно, или безопасно.

– Тут-то ты прав, – согласился мой собеседник, поглаживая окладистую бородку. – Но, может, больше бойцов возьмешь?

– Кого?!

Когда я вспоминал воинов своего отряда, меня пробивал истерический смешок. Утешало одно: лично я бы ни за что не заподозрил, что они могут везти что-то ценное.

– Ладно, я понял, – улыбнулся Оуэн. – Надеюсь, ты знаешь, что делаешь.

Мы дошли до конных рядов, внезапно дошло до меня. Резкий лошадиный запах ударил в нос, будто стоял наготове и ждал, когда же его заметят.

– Всё будет нормально. Я сделаю всё, что от меня зависит, – уверил я спутника и протянул руку.

Говорить нам, как оказалось, было не о чем. Зачем мучить друг друга, выцеживая из себя слова?

– Верю, – провожатый крепко сжал руку.

Мы обменялись еще парой незначимых фраз и разошлись. Оуэн – домой, я – выбирать клячу в дорогу.

И тут чуть ли не под самые ноги мне выкатился паренек лет пятнадцати, тощий и хлипкий, как подснежник в лесу.

– Дяденька, возьмите меня с собой, – обратился он ко мне, разглядывая мой видавший виды меч.

А когда поднял взгляд на лицо, заткнулся на счет «раз».

Я сложил руки на груди для пущего эффекта. И слегка нахмурился. Обычно этого хватало, чтобы народ несся прочь, сверкая пятками.

У пацана медленно отпала челюсть, открывая ровные, но желтоватые зубы. Видимо, так испугался, что ноги отказали.

– Так что ты там спрашивал? – решил я придать ему ускорения.

Он проморгался, будто только проснулся:

– Дяденька, возьмите меня в работники! – спросил он звонко и громко, растягивая губы в улыбку. На его по-детски округлых и гладких щечках появились ямочки.

Дурачок, что ли?

– Паренек, ты иди, иди куда шел, – я показал ладонью направление. Куда угодно, в общем-то.

А сам направился вдоль рядов, поглядывая по сторонам. Лошадь требовалась тягловая: крепкая, надежная, спокойная. Для досужих взглядов нужно было создать иллюзию ценного груза, и прямо с утра я затарился. Да перестарался на радостях. Лошаденка, которая мне досталась с повозкой, посмотрела на бочки местного пива, кованые сундуки и чуть не свалилась без чувств, прикладывая к морде подкованное копыто.

– Дяденька, а дяденька! – меня одернули за рукав. – Возьмите меня с собой, я вам пригожусь!

– Да с чего ты взял, малой, что ты мне нужен?

– Я вам, может и не нужен, – неожиданно признался пацан. – Вы мне очень нужны.

Я прямо опешил от такого признания.

– Дяденька, я же всё-всё умею, – продолжил свою умилительную речь парнишка. – Я и готовить могу, и за лошадьми могу, и посуду помыть, и вещи заштопать! Я же на все руки! И ем я мало.