– Не знаю… – Она пожала плечами. – Достался он мне не очень легко. Говорила уже. Эта чертова пионерка упиралась так, будто мы с ней не за тело боремся, а за судьбу целого мира. Зубами прямо вцепилась в себя родную. Может, дело чисто в половой принадлежности? Может, девчонкам проще друг друга понимать?

– Ой, иди в жопу, вообще… – Я отмахнулся. – Завела волынку. Половая принадлежность. Забыла? Женщины не должны обладать способностями псионика. Ты – какая-то аномалия.

– Ну, если тебе так легче, не вопрос. – Фокина усмехнулась. – Давай по делу уже. В общем… что хочу сказать. Нужно попробовать создать ситуацию, в которой будет иметься угроза для жизни. Понимаешь?

– Понимаю. – Я с умным видом кивнул. – Но повторюсь. Иди в жопу. Не собираюсь рисковать единственным сосудом. Как видишь, у нас пока не очень получается возродить способности. Если по какой-то причине с телом случиться беда, дальше что? Мое сознание будет летать в этом времени, изображая привидение? Или что? Станет ветром, небом, солнцем? Благодарю! Лучше уж Петей Ванечкиным остаться.

– Ты меня слушаешь или нет? – Маша замолчала и оглянулась назад. Я, кстати, тоже посмотрел в сторону, куда уставилась девчонка. – Черт… Ветка вроде хрустнула… Не слышал?

– Думаешь, кто-то следит за нами?

Я в два прыжка оказался рядом с кустами.

– Нет тут никого. – Крикнул Фокиной.

Однако, договорить мы не смогли. Со стороны деревьев раздались вопли. Самые настоящие истеричные вопли. Звали меня и Машу. Прилизанный, наконец, заметил, что в его отряде не хватает двоих. А учитывая, кого именно, у Константина случился самый натуральный приступ паники. Его, конечно, радовал факт присутствия Машина, Ряскина, Селёдки и Богомола, но то, что ни меня, ни Фокиной нигде не видно, пугало вожатого до заикания.

Пришлось выбраться из укрытия и шуровать к отряду.

– Где вы были?! – Накинулся Константин Викторович, едва нарисовались перед ним. – Сегодня вечером – два дополнительных круга пробежки.

Мы с Фокиной переглянулись.

– Впрочем… Маша, ты можешь не бежать. Думаю, тебя просто сбили с верного пути эти… – Прилизанный окинул меня взглядом с ног до головы и обратно. – Все. Возвращаемся в лагерь.

Прежде, чем нас построили парами, я успел подойти к Фокиной на одну минуту. Цель у меня была конкретная. Хотел озвучить свое мнение по поводу того, что девчонка сказала в кустах. Просто оно у меня сильно изменилось.

– Согласен! На все. Стресс, шок, угроза жизнь. Не вопрос. Давай только что-то сделаем. Иначе я его просто пришибу…

Возможности обсудить подробно детали плана Фокиной нам так и не представилось. Хотя, я пришел к выводу, она права. Подумал немного, пока мы топали обратно в лагерь и к своему сожалению остановился на той же самой мысли. Нам нужен стресс. Нужен толчок, который сможет заставить способности работать.

Однако, Константин вороном кружил рядом, практически ни на минуту не оставляя нашу компанию в покое. Мне даже стало казаться, когда кто-то из нас идёт в сортир, Прилизанный под дверью бдит, проверяя, не сбежали ли мы опять куда-нибудь.

Тем более, к вечеру на всех моих товарищей накатила грусть в ожидании неизбежного будущего, которое могло принести всем нам большие проблемы. Я постоянно находился вместе с Мишиным и Ряскиным. При них с Машей о реальном положении вещей тоже не поговоришь. Да и за самой Фокиной след в след ходила Селедка. Поведение Тупикиной тоже меня, между прочим, немного удивляло. Появилось в нем что-то подозрительное.

– Чего не понятно? – Сказал Ряскин, когда я перед сном спросил пацанов, не кажется ли им Селедка более странной, чем обычно. – Втюрилась она в тебя. Это и ежу ясно.