Я машу ей кружкой.

– А как же кофе?

– Нет времени, у меня много дел, – отвечает она и выбегает на улицу так быстро, что мне с трудом удается расслышать конец фразы.

Я поворачиваюсь к Дитриху и Майку.

– Она что, бросила меня?

– Конечно, нет, – выпаливает Майк в ответ. – У тебя богатая бабушка, которая финансирует наш проект.

– Я… ну да, наверное.

Я быстро выпиваю кофе, гадая, смогу ли догнать Терри. Слова Майка засели у меня в голове, и я прокручиваю их снова и снова. Неужели Терри терпит меня только ради бабулиных денег? Да, Майк любит отпустить колкий комментарий, но я не могу отделаться от мысли, что в его словах есть доля правды.

Надеюсь, я не была слишком резкой с Патриком. Мне нужно немного побыть наедине со своими мыслями. Я выбегаю из полевого центра и устремляюсь к подъему, размахивая руками, жадно вдыхаю свежий воздух и пытаюсь успокоиться. Меня очень взволновал разговор с Дитрихом. Я не смогла отказать ему, но не представляю, как мы справимся со всем. Придется перекроить все расписание. Бедный Дитрих. Я знаю, что он никогда бы не попросил меня о таком, если бы не случилось что-то серьезное. Когда мы оказались в лаборатории, подальше от посторонних ушей, я заметила тревогу в его взгляде. Он тяжело опустился в кресло за микроскопом и серьезно произнес:

– Терри. Кое-что произошло.

Дитрих нервно дергал себя за усы. По его выражению лица я сразу поняла, что новости будут невеселые.

– Выкладывай, Дит.

– В следующем месяце моей жене предстоит операция. Ничего серьезного, но ей придется провести в больнице несколько дней, и какое-то время уйдет на восстановление. Как думаешь, могу я вернуться в Австрию, чтобы позаботиться о ней и детях? Тогда мне придется уехать через две недели.

У нас уже слишком много работы даже для нас четверых.

– Конечно, можешь, – уверяю я Дитриха. – Семья – это самое важное.

– Я бы вернулся, как только все устаканится, но я знаю, что тебе и так непросто. Уверена, что справишься?

Я начинаю утвердительно качать головой и ободряюще улыбаюсь.

– Конечно, справлюсь.

– Спасибо. Она будет так благодарна. Как и я.

Вообще здорово, что он спросил меня, а не просто поставил перед фактом. Ведь до прошлого года Дитрих был главным в нашем полевом центре, а потом передал полномочия мне, и сделал это как раз потому, что хотел больше времени проводить с семьей. Просто сейчас совсем не подходящий момент. Сейчас у пингвинов пик брачного сезона, и мы и так еле-еле справляемся с работой.

– Хорошо, что теперь у нас есть Патрик, – сказал Дитрих, приближаясь к тубусу микроскопа, чтобы рассмотреть серую массу (порция наполовину переваренного криля из желудка пингвина). Затем он отодвинулся от микроскопа и добавил:

– Он быстро всему научился, не так ли?

Мне пришлось согласиться.

Дитрих ухмыльнулся.

– Но не стоит забывать, что у него был отличный учитель.

Я смущенно откашлялась.

– Думаешь, он счастлив тут? – спросила я.

– Как он может не быть счастлив в окружении гор, айсбергов, невероятной дикой природы и прекрасной девушки?

Было приятно услышать от Дитриха такие слова, но иногда я действительно переживаю за Патрика. Ему пришлось приспособиться к жизни здесь в такие короткие сроки, и эта жизнь кардинально отличается от всего, к чему он привык в Болтоне.

Мне стыдно, что я так быстро убежала и оставила его в растерянности. Но если мне удастся собрать сейчас больше информации о пингвинах, чем я планировала, когда уедет Дитрих, будет не так сложно. Дитриху придется самому рассказать остальным о своих планах. Уверена, Майк и Патрик сразу поймут, что нам всем придется работать вдвое больше после его отъезда.