Толстяк выпятил нижнюю губу, покачал головой.

– Не-ет. Моих денег здесь нет. Они в синий платок завернуты.

Садык вновь запустил руку в водительскую дверцу, пошарил рукой и с недоумением заявил.

– Ты знаешь, Рустам, здесь больше нет не только синего платочка, но и вообще ничего нет.

Холеное с ниточкой усов лицо Авирова потемнело и вытянулось на пару сантиметров.

– То есть как это нет? – произнес он тихо и удивленно.

Садык обескураженно и как-то виновато пожал плечами и сделал шаг назад, словно предлагая убедиться, что он говорит правду и чужих денег у него при себе нет. А Майя вдруг почувствовала, как у нее подкашиваются ноги. Не зря она испытывала беспокойство. Но, честно говоря, к такому обороту событий она была не готова.

– Не может быть! – воскликнула Ли, как человек, который отказывается верить в случившееся.

Она соскочила с подножки автобуса, захлопнула крышки багажника и метнулась в обход «Мерседеса», приказывая себе не паниковать раньше времени. Просто произошло недоразумение, которое сейчас разрешится.

Авиров уже находился рядом с Садыком. С вытаращенными от испуга глазами он шарил рукой в тайнике. Ли оттолкнула коротышку и заглянула в сейф. Пусто! Не поверив своим глазам, она сама запустила руку в дверцу. Чуда не свершилось. Деньги, те самые деньги, завернутые в синий платок, деньги, которые она первыми взяла у Рустама и собственноручно положила в сейф, так в нем и не появились.

– Черт возьми! – пробормотала Ли, ощущая неприятный холодок между лопатками, который вдруг превратился в язык пламени и с головы до пят обдал ее жаром.

Разбуженный взволнованными возгласами и возней у водительской дверцы Лунев приподнялся на лежанке.

– Что у вас там случилось? – спросил он голосом человека, обращающегося с последним словом к родным и близким со смертного одра.

– Деньги пропали! – рявкнул Авиров, взвинченный до предела, готовый разразиться отборной бранью.

– Деньги?! – разом вскричали остававшиеся в салоне автобуса Офелия, Татьяна и Нурали. Их будто горный поток сорвал со своих мест, протащил по проходу между креслами и прибил к креслу водителя. – Чьи?!. Чьи?!.

Растерянный и крайне смущенный Садык кивнул на еще более растерянного, то и дело хватающегося за голову Авирова.

– Да его вон, Рустама.

Майя наконец-то обрела дар речи.

– Какая у тебя была сумма? – на всякий случай держась за водительское кресло, чтобы, услышав ответ, не упасть, спросила она.

Если бы рядом был потухший костер, Авиров непременно посыпал бы голову пеплом.

– Шесть с половиной тысяч, Майя, – зловеще и как-то даже торжественно произнес Рустам. – Долларов…

«Страховочное» кресло не помогло. Майя стала медленно оседать, рискуя распластаться на земле и расквасить себе нос. Предотвратить травму помогла Бантикова, которой в конце концов удалось пробиться к креслу сквозь сгрудившихся в проходе Григорян и Аббаева. От слов Татьяны Майя подскочила как ужаленная.

– Что?! – вскричала Ли так, будто ослышалась. – Что ты сказала?!

Бантикова, хлопая глазками, упавшим голосом повторила:

– Я не вижу своих денег. У меня толстый сверток был, в белом кружевном платочке.

Действительно, вместо положенных пяти свертков было только три: два на кресле, один у Садыка в нагрудном кармане. Нурали и Офа тут же схватили свои свертки, развернули платки и принялись считать хрустящие бумажки, а Майя сдавленным голосом спросила у Бантиковой:

– А у тебя сколько было денег?

– Тридцать тысяч, – пробормотала Татьяна, и глаза ее округлились.

Офа, Нурали, Садык и даже только что лишившийся шести с половиной тысяч Рустам дружно ахнули, остолбенело уставились на Татьяну и вскричали: